Анссет не отвел глаз.
— Я так и знал, что тебе не будет известно, когда я пел от своего имени.
— Нет, это ты ничего не знал, — ответила на это Эссте. — Мы возвращаемся домой.
— Но ведь у меня был целый месяц.
— Тебе не нужен месяц здесь. Тебя уже ничего не изменит.
— Так я угорь?
— А может ты камень?
— Я — ребенок.
— Самое время напомнить тебе об этом.
Анссет предпочел не упрямиться. Эссте довела его до гостиницы, там они собрали свои вещи и выехали из Богга еще до наступления рассвета. Все рухнуло, думала про себя Эссте. А я ведь считала, что здешняя смесь человеческих отношений сможет открыть его. Только все, что он открыл, это лишь то, что в нем уже было. Бесчеловечность. Несокрушимая стена. И уверенность, что он может делать с людьми все, что только пожелает.
Слишком хорошо читал он незнакомую аудиторию. Такого до сих пор в Певческом Доме не случалось. Анссет не был только лишь блестящим певцом. Он мог слышать песню в людских сердцах, и безразлично, умели те петь сами или нет; он мог слышать их, усиливать, мог петь эту же песнь им в отместку. В Певческом Доме ему придали форму, но мальчик был отлит не из такого ковкого материала, как остальные. И отливка не соответствовала форме.
Так в чем же была ошибка, размышляла Эссте. Что треснуло в первую очередь?
В этот момент она не могла поверить, что причина этому был сам Певческий Дом. Несмотря на всю кажущуюся силу, Анссет был чрезвычайно хрупок. Если в подобном состоянии он отправится к Майкелу, поняла Эссте, он будет действовать вопреки всем моим связанным с ним планам. Майкел силен, возможно, что он достаточно силен, чтобы сопротивляться коварному дару Анссета. Но были и другие: Анссет может уничтожить их. Понятное дело, совершенно не понимая того. Они вновь и вновь придут испить из его источника, не зная того, что выпивают себя сами, пока не иссякнут.
В автобусе мальчик спал. Эссте обняла его, прижала к себе и все время пела и пела ему песнь любви.
— У меня нет на это времени, — сказала Эссте, позволив, чтобы в голосе ее сквозило раздражение.
— У меня тоже, — с вызовом заявила на это Киа-Киа.
— На Тью имеются превосходные учебные заведения. И стипендия у тебя, более чем достаточная.
— Меня пригласили в Принстонский Государственный Институт.
— Чтобы содержать тебя на Земле, понадобится в десять раз больше средств. Не говоря уже о стоимости полета на Землю. Плюс, к тому же тебе нужны будут деньги и на жизнь — это громадная сумма.
— Она в десять раз меньше того, что вы получаете в год за одну Певчую Птицу.
Довольно верно. Эссте вздохнула про себя. Слишком много выпало на один день. Я не готова встретиться с этой девушкой лицом к лицу. То, что не забрал Анссет, довершила усталость.
— Но почему именно Земля? — спросила она, понимая, что даже Киа-Киа распознает вопрос как последнюю попытку сопротивления.