— Как назвала тебя мать?
— Милом. А Друженом назвал отец.
— Чтоб ты был мил женщинам и дружен с мужчинами?
— Именно так.
— А меня мать назвала Снегом. Властимир — чепуха. До власти ли над миром? Свои бы границы удержать; соседи зарятся на наши земли. А снег, говорила она, холодный и чистый, и когда по весне тает, становится водой, дающей жизнь.
Мил подумал. Принц — белокурый, светлоглазый, белокожий. И одет в белое, как будто для того, чтобы полностью оправдать данное матерью имя. Но он не холодный, а теплый.
— Какой из тебя Снег? Ты — Снежик.
— Ты снова прав. Кормилица рассказывала, что умирая, мать просила: «Принеси Снежика, дай взглянуть…»
— Отчего она умерла?
— Родами. Она была заморская принцесса. Красотой славилась необычайной… и глаза разного цвета, как у тебя.
Мил встрепенулся. Стало быть, Разноглазых женщин надо искать за морем? Вот не пошел бы на казнь — и не узнал бы. А что же сам принц? Потребовалось зрение Разноглазых, чтобы определить: светло-серые глаза принца и впрямь разных оттенков. Один отдает в чуть приметную зелень, в другом — намек на синеву. Однако даже этим зрением Мил не разглядел в принце дара, которым благословенны Разноглазые. От матери не передается, лишь от отца? Или же… Дар в нем убит? Отварами да настоями, которыми потчует его придворный лекарь? А чем тот же лекарь пользует короля? Какая отрава превратила Доброяра Великодушного в живой труп?
Мил выложил свои догадки Властимиру Снежику. Принц задумался, прижав пальцами подрагивающий уголок рта.
— Вызови лекаря, — предложил ему Мил. — Я в два счета заставлю его сознаться.
«Тогда ты не выйдешь живым из дворца, дознаватель!» — ворвалось в его мысли. Одновременно принц покачал головой:
— Я не хочу, чтобы тебя убили. За лекарем стоят влиятельные люди…
Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вбежала прелестная девушка, закутанная в отрез лиловой ткани, подпоясанная куском черных кружев. Ее темные волосы были заплетены в две косы, стянутые в узел под подбородком; девушка была босая, плечи и тонкие руки обнажены.
— Верния! — Властимир Снежик вскочил. — Опять удрала от нянек?
Мил был настолько изумлен, что не сообразил встать. Покачиваясь и поводя руками, точно в танце, принцесса подошла к брату, прижалась щекой к его груди.
— Это ты… — выдохнула она, отстраняясь.
На пороге возник сконфуженный капитан Погребец.
— Оставьте, — махнул рукой принц.
Капитан прикрыл дверь.