– Я тайно модифицировала себя. Хах, да ладно. Хотя если она врач, да еще и высокой квалификации…
– Кардиоредирекция – вот как я это назвала, – меланхолично сообщила доктор Майя. – Пришлось перекроить диафрагму, немного – кишечник, изменить малый круг кровообращения, а псевдо-сердечную сумку…
– Короче. Меня слегка затошнило. Я в общих чертах представляла механику процесса, и мне это не нравилось. Почти наверняка она засунула в грудь капсулу с симулеталем, так что после любой раны «в сердце»
никто, кроме боевого энергетика не смог бы определить, что милая докторша пережила казнь. Дальше дело техники: или регенерирующий механизм, или нано-машины, или гелевый конструкт – не помню я, короче, что там на Х67 можно достать. Но, мать вашу, передвинуть себе сердце? Та еще аферистка. И извращенка. И дура. Зато живая, ага.
– И где у вас теперь сердце, Майя-сан? Вместо ответа докторша указала куда-то пониже солнечного сплетения. Ясно, в кишки завернула. Отлично. В мире, где люди пришивают себя к звездолетам, бывает, конечно, и не такое, но все же, черт, я консервативна.
– П-понятно, – судя по лицу Синдзи, у парня живое воображение. – П-прежде, чем мы вам расскажем о себе, н-надо определиться, кто вы нам. Занятно. Минут десять назад орал в духе «а ты кто такая?», а теперь вдруг он сам, Аянами и примкнувшая к ним я чиним всей толпой суд над новенькой. Это прямо как-то мило. Встать в позу, что ли?
– Я хотела улететь – и улетела, – твердо сказала Майя, отбрасывая челку с лица. – Если можно, я бы осталась с вами. Предсказуемо и довольно нагло. Я даже теряюсь, что бы такое ответить.
– Послушайте, доктор. Давайте предположим, что вы нам рассказали правду, – начала я. Ибуки кивнула два раза, подтверждая: мол, святая правда. – Да, так вот. Вы врач. Человек полезный: тонкая настройка лечебных киберов, опыт, прочие качества…
– Еще Ибуки-сан м-много знает о Рей, – вставил Синдзи, и я поморщилась: без сопливых разберусь. Я тебе еще твою скрытность припомню.
– Ну да, ну да. Значит, берем мы вас с собой. И однажды просыпаемся мертвыми из-за того, что накануне съели последнюю порцию семикомпонентного яда. Старваксаса, например, или димиллитоксина… Я внимательно следила за лицом Ибуки. На названия она реагировала, а вот на смысл – нет. Странная подавленная реакция, пока не ясно. Ну и ладно, у меня еще есть.
– …Аянами просыпается, пытается выйти, чтобы надавать на прощание убийце капитана, ан нет – не получается. А все почему?
Потому что доктор Майя хорошо разбирается в физиологии гвардейцев канцлера! Я развалилась в кресле и красиво жестикулировала. Лицом бы еще сыграть, да лень.
– …Мятежный корабль – в доке «Тени», трупы мятежников против Империи – на леднике, Аянами доставлена по адресу. Ну а добрый доктор Майя с медалью едет жить на планету-курорт. Лечить свое перетружденное сердце, так сказать. В медотсеке повисла гробовая тишина, а я вслушивалась в пост-эффекты речи. Нагло, безвкусно и грубо – что и требовалось.
Надо было дожать саркастические интонации, но я слишком устала:
гонять штурмовики и раскачивать икающую докторшу с сердцем в брюшине
– это, я вам скажу, занятия для двух разных дней. Или хоть на душ перерыв бы сделать.
– Я… Нет. Я так не хочу. Верю, подумала я. Ибуки, разумеется, не выглядела морально раздавленной или уничтоженной, но я и не то проверяла. Синдзи, сука, глубокомысленно молчит. Я ему что, подрядилась в следователи?
– Предположим, – заявила я. – Но что вам мешает так поступить?
Выгода-то налицо.
– Мертвая Гончая, – вдруг твердо сказала докторша. – Ну и попытка продать сведения, которые мне заблокировали в памяти.
– Пфффф. За доставку последнего гвардейца вам даже геноцид бы списали.
– Меня убьют. Это да, возможно. Его Тень – скверный торговый партнер, очень вредный для здоровья, да и сама Майя вроде не врала относительно своих намерений, но Инквизиция так просто не сдается.