Капитан нахмурился и резко развернувшись, пошел вон.
— Ого! Так ты бывший штрафник?!
Видя, что Куликов никак не реагирует, сосед на это ничуть не обиделся. Пошарившись в тумбочке, он выудил из нее коробку и открыл.
— Ну ни фига себе, сколько железа! Как же тебя такого орденоносца и героя в штрафбат упекли?! Ну а раз амнистировали, да еще награды вернули и в звании восстановили, значит, ты провернул что-то из ряда вон выходящее! Что, ты сделал старшина?!
"Хм-м, действительно, раз командование так расщедрилось (хотя если подумать это пустая мелочь), значит нам все удалось? — впервые проявил заинтересованность Куликов к тому что он с товарищами совершили. — И как там остальные из нашей дюжины? Кто еще уцелел кроме меня?"
Президент в очередной раз окинул взглядом собравшихся на плановом совещании. Все держатся напряженно. Ни у кого из них нет хороших новостей. Впрочем, Владимир Орлов уже давно их не ждал этих хороших новостей. Противника удалось задержать, но ценой больших потерь и полным разрушением половины Красноярска.
Президент прекрасно понимал, что это временно и противник со дня на день прорвет оборону, и город будет полностью стерт с лица земли. Каждую следующую атаку китайцев сдержать становится все сложнее. Враг, пользуясь неисчерпаемым человеческим ресурсом, а также пользуясь всяческими хитростями и уловками, теряя сотни тысяч, даже миллионы солдат, продолжает усиливать давление и они так или иначе добьются результата.
"И ведь ничего нельзя сделать", — думал президент, прекрасно зная, что в генеральном штабе ломают головы десятки лучших аналитиков, пытаясь придумать хоть какой-то план, но тщетно. Как говорится, против лома нет приема.
Безысходность и неизбежность поражения уже давно поселилась в душе. Президент Владимир Орлов все чаще впадал в тихую панику от осознания того, что им не остановить эту орду. Сомнут.
Но что же делать? Запросить помощи у американцев? Но, им только дай палец, они всю руку отхватят. А аппетит, как известно, растет во время еды, и вслед за рукой будут поглощены остальные части тела России. Американцы лишь отсрочка неизбежного, они обязательно воспользуются слабостью России, так же, как китайцы и возьмут себе все, до чего смогут дотянуться. Но другого выхода, похоже действительно нет. Надо начинать более плотные переговоры о военной помощи…
"Сибирь мы все равно потеряем, — размышлял Владимир Орлов. — Так хоть китайцам ничего не достанется. А американцы… их после того как силенок подкопим можно попытаться выгнать".
Министры и военные делали доклады. По ним выходило, что промышленность и люди работают на износ. Внедряются новейшие технологии, появляются новые системы вооружения вроде тяжелого роботизированного экзоскелета "Витязь".
Боец в таком комплекте защиты больше походил на брутального космического десантника из фантастических фильмов с соответствующим калибром и мощностью вооружения. Солдат в такой броне, будет стоить десятерых в боевом плане. Разработка вообще-то была американской, но разведчики смогли ее умыкнуть и проект, немного модернизировав под промышленные возможности России, пустили в производство.
"Беда только в том, что вскоре "витязем" просто некому будет пользоваться, — апатично подумал президент. — И даже они не смогут спасти положение. Мы просто не успеем произвести необходимое количество комплектов. Их ведь нужно наклепать миллионы, десятки миллионов…"
Президент отвечал на автомате, решал возникающие проблемы и вскоре заседание закончилось. В комнате остался только глава ГРУ Гвоздин.
— Что у вас, Тимофей Якович?
— Помните я вам как-то показывал снимки китайской погодной установки в пустыне Алашань. Те странные следы тяжелой техники вокруг…
— Что-то такое припоминаю, — кивнул президент. — Что-то удалось прояснить?
— Как бы вам сказать, товарищ верховный главнокомандующий… и "да" и "нет".
— Можно поконкретнее? Сегодня был тяжелый день, и у меня нет желания разгадывать шарады.
— Простите… просто информация действительно несколько своеобразная, если не сказать больше. Итак, входе спецоперации были взяты в плен китайский генерал и еще один офицер штаба… не без помощи еще одного пленника.
— Да, генерал докладывал мне…