была самая крупная ошибка нашей мамы. Больше она просто ничего и не успела...
Помещение, в котором я исполняю заказы своих самоубийц, выглядит довольно жутко. Но
лишь для человека, ни разу здесь не бывавшего. Хотя мало кто видит мою обитель более
одного раза в жизни. Глаза Никки подтверждают мою теорию.
- Какого хрена тебе от меня нужно?
В центре стоит металлический стол, прикрученный к полу.
- Я с кем разговариваю, псих долбаный?!
Черное и белое. Шахматное поле, на котором пешки делают последний вдох.
- Это безумие...
Логично и функционально. Не более. Отдельные стеллажи для фаллоиммитаторов, удавок, затычек и прочего инвентаря.
Я включил прожектор над столом, остальная часть помещения погрузилась во мрак.
Пододвинул два стула и приказал женщине сесть.
- Закрой свой рот, или я отрежу твои губы. - Я закурил.
Никки перестала растерянно оглядываться и посмотрела на меня.
- Я просто не понимаю...
- И не нужно. Я не собираюсь тебя убивать, или насиловать. Ты слишком стара и
беспомощна. Да и трахнуть тебя - значит засадить половине Орегона. Ничего личного.
У шлюх тоже есть сердце.
Никки стала чаще моргать и тяжело проглатывать слюну, чтобы этот подступающий ком
обиды и бессилия не вырвался наружу в виде слез. Неприятно, наверное, когда женщине
тридцать пять лет, а ее уже считают порченым товаром. И она боится. Боится, зная, что я
не собираюсь ее убивать.