с ней широкоплечий сателлит. У нас так называют охранников.
- Прости, приятель. Но я буду вынужден забрать Никки с собой. - Лицо верзилы
изобразило искреннее недоумение.
- Эй, отойди нахер.
Люди никогда не воспринимают твои слова всерьез, если считают, что они сильнее тебя
физически. Всего один удар ножом в бедренную артерию. В дверном проеме показался
напарник здоровяка. Он знает, кто я такой и чем занимаюсь.
- Когда тебя спросят, что здесь произошло, Максвелл, ты скажешь, что в ночь с пятницы
на субботу потерял оба глаза и отыскал их только к воскресенью. Разумеется, если ты не
хочешь, чтобы на моем столе оказались твои замечательные детишки. Вызови скорую. А то
бедняга утонет в собственной крови. А ты, Никки, - я взял женщину за руку, - пойдешь со
мной.
Кажется, тогда мне было двенадцать. Мама повела нас к преподобному Грайму. За
день до трагедии онис отцом - эти набожные добропорядочные граждане - что-то весь
вечер выясняли, после того, как нас с сестрой привели патрульные. Мы подожгли дом
миссис Возняцки. Старой потаскухи, которая вечно высовывала свою физиономию из
окна и орала на пробегающих мимо ребятишек. Ее раздражали детские голоса. Они
отвлекали старушку от просмотра любимой мыльной оперы. Мы с сестрой Карен всего
лишь хотели напугать старую неврастеничку. Дом горел так прекрасно...
И вот мы в коморке преподобного. Мать слезно умоляет его сделать нас
"нормальными". Изгнать беса, вернуть рассудок. Что угодно, лишь бы мы сидели дома и
молились круглыми сутками о выздоровлении старой поджаренной миссис Возняцки. То