— Пей, Олдер, — прошептала ему на ухо Беатрикс.
Вокруг по-прежнему царила тьма, но при этом было очень тепло — Беатрикс, обнаженная, крепко прижималась к нему.
— Нет, — пробормотал он, пытаясь отвернуться.
— Пей. Ты должен. И поторопись. Солнце скоро встанет.
Он уже слышал первые трели птиц, просыпавшихся в своих гнездах и извещавших лес о приходе нового дня. И он чувствовал запахи земли и набухающих почек. Где же они? Не в доме? Но почему Беатрикс…
— Олдер, пей, — снова послышался ее настойчивый призыв. — У нас совсем нет времени.
Олдер знал: если солнечные лучи коснутся его сейчас, он пропал.
— Я не стану обрекать тебя на проклятие, Беатрикс. Пусть лучше я погибну.
— Ты любишь меня или нет, Олдер? — Ее теплое дыхание коснулось его щеки.
— Да, люблю, люблю. Больше, чем свою душу.
— Тогда ты должен довериться мне. Пей. Сейчас же!
Солнце уже жгло его кожу, и от невыносимой боли он оскалил клыки. Через мгновение он почувствовал, как в рот ему полилась какая-то теплая жидкость.
Отставив кружку, Беатрикс в испуге повернулась к Олдеру, извивавшемуся на земле недалеко от дома. «Неужели поздно, неужели я опоздала?» — спрашивала она себя.
Повернувшись лицом к востоку и глядя на восходящее солнце, она вскинула руки, словно заклиная светило смилостивиться над человеком, лежавшем сейчас у нее за спиной.
— Вечная Мать, я благодарю тебя за твою милость, — шептала Беатрикс. — Пророчество сбылось. Кровь за кровь, добро за зло. Пусть мир снизойдет на твою землю и твои народы, а мы будем хранить покой этой земли и этих людей. Прогони зло, изгони его, когда мой мужчина прольет на священную землю жертвенную воду. Я тоже приношу свою жертву.
Беатрикс пролила на землю оставшуюся в кружке воду из священного колодца Левенах. Вода тут же впиталась в сухую рыхлую почву и ушла вниз, образовав воронку. И эта воронка завертелась, как вихрь, а земля несколько раз содрогнулась.
В тот же миг за спиной у нее закричал Олдер, и в крике его прозвучали столетние боль и отчаяние.
Солнце огненным шаром поднялось над Лимнийским лесом. Солнце жгло слезившиеся глаза Беатрикс. Утренний ветер пронесся над поляной, и ветер этот принес с собой голоса ее предков. В голосах их она слышала удовлетворение, ибо закончилось столетнее правление Зла. Жизнь снова восторжествовала.
И потом вдруг стало тихо, очень тихо.
Она еще долго стояла лицом к лесу. Она боялась обернуться и увидеть на земле безжизненное тело Олдера. Возможно, она все же опоздала. Возможно, они все опоздали.
— Беатрикс…
Услышав этот слабый голос, она вздрогнула и обернулась.