«Но ты же говорила, что они достаются мне даром и…»
«Проводи меня до двери», — сказала Джинни, и пошла вперед не попрощавшись с Эриком.
«Но ты вроде как говорила, что пойдешь вечером в кино, тебе же нужны будут деньги!» — Сказала Селена в прихожей.
«Я так устала, — сказала Джинни. Она нагнулась и подобрала свою теннисную амуницию. — Слушай. Я тебе позвоню после обеда. У тебя есть какие‑нибудь планы на вечер? Может, смогу зайти».
Селена уставилась на ее и сказала: «О. К.»
Джинни открыла входную дверь и пошла к лифту. Позвонила, вызывая кабину. «Я познакомилась с твоим братом», — сказала она.
«Ну да? Тот еще субчик?»
«Так чем он‑таки занимается? — спросила Джинни невзначай. — Работает или что?»
«Только что бросил. Отец говорит, чтобы он вернулся в колледж, но он не хочет».
«Чего так?»
«Я не знаю. Говорит, что уже слишком взрослый и все такое».
«Сколько ему?»
«Понятия не имею. Двадцать четыре».
Двери лифта открылись. «Я тебе позвоню!» — сказала Джинни.
Оказавшись на улице, она пошла на запад в сторону Лексингтона, чтобы сесть на автобус. Между Третьей и Лексингтоном полезла в карман за кошельком и обнаружила половинку сэндвича. Она вытащила его и опустила было руку — бросить сэндвич на мостовую, — но положила его обратно в карман. Несколько лет назад ей потребовалось три дня, чтобы собраться с духом и избавиться от мертвого пасхального цыпленка, которого она нашла в опилках на дне своего мусорного бачка.