Сталинского букета удостоился и военачальник Арсений Григорьевич Головко. Принимая его, Сталин вышел в сад, срезал несколько роз и попросил Головко передать эти цветы жене.
Сталин умел быть шармером. Однако подаренные цветы не гарантировали человеку жизнь.
Профессор К. вылечил Сталина от радикулита.
— Проси что хочешь, ― сказал Сталин. ― Отблагодарю.
— Мне ничего не надо.
― Подумай и попроси.
Профессор подумал и сказал:
― У меня три просьбы. Первая: товарищ Сталин, не работайте по ночам.
— Постараюсь.
— Вторая: бюрократы задерживают оборудование для моего института ― хотелось бы ускорить.
— Ты опытный человек, наверное, копия заявки с тобой. Дай ее мне, у меня кое-какие связи ― поможем.
— Третья: болят почки, а я на всех торжествах и банкетах должен пить целыми фужерами первый тост за товарища Сталина. Разрешите мне не пить.
Сталин подумал и сказал:
— Первый тост пей, как все.
История повторилась. В конце жизни Чжоу Эньлай признался иностранным корреспондентам, что он чувствует себя не очень хорошо, болеет и бросил пить. Пьет только первый тост. Пить за здоровье первого лица государства даже ценой собственного здоровья во всех деспотиях полагалось и во имя ритуала, и в доказательство преданности.
Михаил Ильич Ромм рассказывал мне.
В доме Сталина свет зажигался сразу во всех комнатах, и со двора нельзя было определить, в какой находился вождь. Точно так же свет тушился: сразу во всем доме. Было несколько абсолютно похожих друг на друга комнат: стол, кровать, кресло. Никто никогда не знал, в какой комнате Сталин работает, а в какой спит. Квартира отделялась от внешнего мира бронированной дверью, в которой находилось окошко для передачи пищи. Ни один заключенный в мире не содержался в такой изоляции, какую сам себе определил Сталин.
При доме жил и допускался в комнаты Сталина молодой охранник, исполнявший обязанности денщика. Он вытирал пыль, чистил обувь и делал другую нехитрую работу, поддерживая порядок и казарменно-спартанский уют. В порыве благовейного преклонения молодой денщик подумал, что, как он ни старается, а все-таки топает сапогами, беспокоя вождя. Солдат выделил из получки деньги и купил себе тапочки. Однако ему оказалось, что и этого мало. Он подшил их сукном. Шаг его стал мягким, бесшумным.
Однажды Сталин неожиданно проснулся от тишины: он не слышал привычного топота сапог, но ощущал, что кто-то ходит по квартире. Сталин нащупал наган, который всегда держал под подушкой но увидел знакомую фигуру денщика, беззвучно передвигающегося по комнате.
На следующий день Сталин пожаловался Берия:
— Зачем-то ходит в тапочках, а не в сапогах. Хочет подкрасться, когда я сплю...
Парня расстреляли за попытку покушения на жизнь вождя...