— Доченька, с тех пор, как ты вышла замуж, никто не поил меня парным молоком поутру.
— Не печалься, отец, завтра же принесу тебе парное молоко.
На рассвете дочь побежала в хлев, подоила корову и напоила отца теплым парным молоком. Отец притворился, будто он в восторге от угощения, а к вечеру снова погрустнел и сказал:
— Доченька, с тех пор, как ты вышла замуж, никому и в голову не приходило испечь мне оладьи к завтраку.
Едва забрезжило утро, дочь подоила корову, чтоб напоить отца парным молоком, потом принялась жарить оладьи. Отведав их, отец благословил дочь, а вечером посетовал:
— Знаешь, доченька, с тех пор, как ты вышла замуж, никто не готовил мне шпигованную баранью ногу на обед.
— Не печалься, отец, будет тебе шпигованная баранья нога на обед.
Отец быстро разделался с угощеньем, облизал пальцы от удовольствия, а вечером горестно вздохнул:
— Доченька, с тех пор, как ты замужем, я ни разу не отведал нежного мяса запеченных на огне голубков.
— Не печалься, отец, будут тебе и голубки на ужин, — кивнула дочь.
Наутро, едва просветлело, дочь подоила корову, напоила отца теплым парным молоком, потом испекла ему оладьи к завтраку, нашпиговала баранью ногу к обеду и взялась готовить голубков к ужину. Отец воздал честь нежным голубкам, а вечером, сытый и довольный, сказал:
— Доченька, с тех пор, как ты замужем, никто ни разу не постирал мой теплый стеганый халат.
— Не печалься, отец, — безропотно отвечала дочь, — завтра выстираю и халат.
На рассвете дочь подоила корову, напоила отца теплым парным молоком, испекла оладьи к завтраку, нашпиговала баранью ногу к обеду, зажарила голубков к ужину и принялась стирать толстый стеганый халат.
И так продолжалось изо дня в день, что ни вечер отец задавал дочери новую работу, и к исходу второй недели дочь с ног валилась от усталости, у нее едва доставало сил посидеть с ним вечерком. «Ну что ж, пора посылать за мужем», — подумал отец. Так он и сделал. Явился зять, и вот что наказал ему старик:
— Сейчас мы с тобой поужинаем. После ужина проскользни незаметно от жены в мою спальню, там и ложись.
У зятя вертелось на языке множество вопросов, но старик предупредил его:
— Ни о чем меня не спрашивай. Делай, как я сказал.
— Доченька, что-то я притомился сегодня, — пойду лягу пораньше, — закряхтел старик. — А ты ступай к мужу, он тебя в спальне ждет.
Дочь заботливо справилась о самочувствии отца, пожелала ему спокойной ночи. Потом, наскоро прибравшись, направилась в спальню. Она с радостью предвкушала, как они с мужем обнимут друг друга после стольких дней разлуки.
К ее великому огорчению, муж не бодрствовал, сгорая от нетерпения поскорей обнять жену, — нет, он спал мертвым сном, и его могучий храп доносился из-под белого покрывала, которое он натянул на голову.
Женщина дала волю гневу.