…У него были золотистые волосы, заплетенные в две длинные косы, и небесно-голубые глаза на пол-лица. У него была грудь, туго обтянутая матросским костюмчиком, писклявый голосок и сердце, переполненное любовью ко всему живущему. Он любил свою кошку, и свою розовую пижамку с зайчиками, и кремовые пирожные, и маму с папой, и популярного актера с потрясающе нежным взглядом, и белые цветы, и воздушные шарики…
Где-то за гранью сознания раздался глухой вскрик, но Гарри — хотя Гарри ли? — не позволил себе отвлечься. Его разум заполнили фантазии — и вот, он шел уже по залитой солнечным светом улице в компании пятнадцати беспрерывно верещащих подружек, и плакал, когда тонул на экране «Титаник», и кто-то читал ему стихи при луне, и в этих стихах кровь рифмовалась с любовью. И тогда он распахнул шире свои огромные голубые глаза и громко сказал:
— Аняня!
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Поттер смахнул со лба влажные от пота волосы, приподнял крышку помойки и выглянул наружу, жадно вдыхая свежий ночной воздух. В круге яркого электрического света, образуемого маггловским уличным фонарем, неподвижно лежала долговязая черная фигура. Гарри неловко вывалился из мусорного ящика и на подгибающихся ногах побрел к Волдеморту. Темный Лорд уютно устроился на асфальте, подложив под лысую голову руки, и смотрел в небо. На его бледных тонких губах блуждала мечтательная улыбка. Гарри присел на корточки и внимательно вгляделся в лишенные всякого выражения красные глаза. Кто-то подошел сзади и положил ему руку на плечо.
— Мне жаль, что я опоздал, Гарри, — мягко сказал Дамблдор.
— Да, вы много потеряли, — ответил Поттер хриплым голосом. — Что с ним?
Директор внимательно поглядел на Тома Риддла, затем направил на того палочку и воскликнул:
— Легилименс!
Через секунду он прервал действие заклинания и вновь повернулся к Гарри. На лице старого директора было написано глубочайшее изумление.
— Гарри, ты сжег ему мозг.
— Как, совсем? — Поттер вытаращил глаза. — Он же вроде жив, и даже улыбается.
Дамблдор вздохнул.
— Есть вещи, Гарри, которые хуже смерти. Он считает себя японской школьницей.
Итак, все хорошо кончилось, и даже никто не умер.
Рон Уизли содержит игровой притон, пользующийся заслуженной дурной славой. Он приучился курить сигары, правда, делает это тайком от Гермионы, которая является сторонницей здорового образа жизни. Сама Грейнджер продолжает свое образование и подрабатывает по совместительству санитаркой в маггловском морге, утверждая, что это никоим образом не связано с ее неиссякающим интересом к некромантии.
Сириус Блэк продолжает свой преступный бизнес по контрабанде, недавно расширив ассортимент: теперь, помимо оружия, он перепродает китайские джинсы и человеческие органы — вполне вероятно, что тоже китайские. Среди его хобби числятся также блэкджек и шлюхи.
Ремус Люпин стал правозащитником. Его толерантность настолько толерантна, что все уже взвыли. Как волки.
Альбус Дамблдор остается директором, и будет им до самого конца фанфика. Он потихоньку додавил оставшиеся хоркруксы, изобрел тринадцатый способ использования драконьей крови и Взрывающиеся леденцы. Мощность одного такого леденца эквивалентна 50 граммам тротила, поэтому Альбус никому о них не рассказывает — это противоречит имиджу самого светлого мага современности.
Минерва МакГонагалл наслаждается тишиной и покоем и с ужасом ждет того дня, когда в школу пойдет следующее поколение Поттеров и Уизли, потому что, вне всяких сомнений, они попадут в Гриффиндор.
Хагрид недавно завел самку ксеноморфа и назвал ее Лапочкой.
Северус Снейп каждый год на день рождения получает от Гарри Поттера письмо с приглашением посетить аквапарк. Автор надеется, что годам к семидесяти профессор решится.
Драко Малфой ведет обычную жизнь богатого избалованного юнца. Недавно «Ведьмополитен» признал его самым гламурным волшебником года. Когда он случайно встречает Гарри Поттера, то переходит на другую сторону улицы — просто от греха подальше. Елок он тоже избегает.