И оно красное.
Из парка слышится волна панического крика, но так как маленькое окошко находится на уровне земли, мчащийся по тротуару народ практически целиком закрывает мне обзор. Мою квартирку снова потряхивает, на этот раз посильнее. Пару секунд мне виден свет, и лишь потом я понимаю, что это такое. Огонь. Пламя накатывает мощной волной, охватывая все на своем пути: мужчин, женщин, детей. Я лишь успеваю на пару шагов отступить от окна, когда стекло разбивается, и часть потолка обрушивается мне на голову.
Глава 2
Я прихожу в себя, задыхаясь от дыма и пыли. В ушах звенит. Слышны чьи-то вопли, но голоса далеки и размыты. Поначалу я не могу понять, где нахожусь — какая-то темная комнатка, окутанная туманом — но затем я узнаю подлокотник дивана, он горит в паре шагах от меня. Я все еще у себя в квартире. Только потолок в ней практически весь обрушен, на месте компьютера тлеют деревянные доски, а сама я наполовину погребена под обломками. Мой первый порыв — попытаться собрать что-то из личных вещей, только я все никак не могу откашляться, а в голове стучит, но я понимаю, что мне нужно встать и выбраться на свежий воздух. Здесь слишком опасно оставаться. Я использую пылающий диван как ориентир и начинаю продвигаться к тому месту, где по идее было окно. Я взбираюсь на груду булыжников, и, наконец, вдохнув чистый воздух, мешком падаю на газон. Легкие горят. Темная кожа покрыта пеплом и пылью.
Только тогда я осознаю, что большую часть здания снесло, а все квартиры выше моей — уничтожило. Дом разрушен до основания вместе с остальными зданиями в районе. Я сама, наверное, все еще жива лишь потому, что находилась в подвале. Продолжая кашлять, я переворачиваюсь на живот и смотрю в сторону парка, где праздновал народ.
Только вот парка больше нет. Деревья исчезли. На обуглившейся траве пылают язычки пламени, дым спиралью поднимается в багряное небо. Повсюду десятки обугленных кочек. Я говорю себе, что это пни или руины от сцены, которой я так и не увидела, да все что угодно, лишь бы не думать о том, что эти холмики совсем недавно танцевали, протягивая руки к небу под грохот барабанов и синтезаторов.
Меня мутит. Мысли скачут в попытке найти объяснение тому, что предстало моим глазам, когда я выбралась из своей подвальной квартирки наружу. Кажется, будто я попала в другой мир. Что произошло? Как это случилось? Неужели, кто-то грубо просчитался с праздничным фейерверком? Или какой-нибудь юный Гвардеец не смог справиться с новыми способностями, которые превратили ничего не подозревающего ребенка в неукротимое пламя, уничтожившее целый район.
На улице полно народа, все кричат, усугубляя мое смятение. Они обожжены и истекают кровью. Кто-то прижимается к неподвижным телам на земле. Остальные неустойчиво бредут, пока не падают.
Я понимаю, что мой браслет вибрирует — насколько мне известно, он без конца трезвонил еще с тех пор, как я проснулась. Это снова Зофи. Не зная, что еще делать, я отвечаю на звонок.
— Лекса! — раздается её голос из скрытого динамика на боку браслета. — Алло? Ты меня слышишь?
— Зофи, — бормочу я. В ушах все еще звенит.
— Ты жива! Я уж думала ты… тут кошмар, что творится.
— Что происходит? — спрашиваю я, поднимаясь на ноги. Это первый из миллиона вопросов, готовых сорваться с моих губ. — У меня в районе… Айлон Парк. Тут произошла какая-то катастрофа.
— Нет. Так повсюду. На нас напали. И не только на город. На всю планету. Они бьют по нам со всей силой, Лекса. Они целятся по стратегическим объектам… Мне кажется, Лориен проигрывает. Все, о чем нас предупреждали… сбывается.
Пророчество. Мои мысли возвращаются к сообщению, которое я расшифровывала до того, как все превратилось в огонь и пепел. Веками Старейшины предупреждали нас, что наступит день, когда Лориен столкнется с разрушением и смертью. Произойдет, своего рода, глобальное бедствие. В целом, это и являлось обоснованием для устройства нашего общества — почему наших супермогущественных детей готовят в солдаты против некоего неизвестного врага. Я всегда думала, что это просто метод устрашения. Но когда я, запинаясь, прохожу мимо останков лориенца, одетого в цветастый праздничный костюм, то понимаю, что, кажется, была не права.
— Лекса, — продолжает Зофи, не давая мне вставить и слова. — Ты должна приехать в музей. Немедленно. Иначе тебе не выжить. Ты нужна мне. У меня есть план.
— План? — переспрашиваю я. Мой мозг туго соображает. Не уверена, от шока это или от обвала, а может, и от всего сразу. — Ты о чем?
— Просто встретимся там. Я уже еду. Только как можно быстрее, Лекс. Бегом. И ни за что не останавливайся.
В разговор вклиниваются какие-то помехи, а затем связь и вовсе обрывается. Я смотрю на браслет, размышляя о том, кому я должна позвонить, если миру и правда кранты. Кого стоит проверить? И вот тогда-то я и понимаю, что звонить некому. Последние несколько лет я была одна, отказываясь с кем-либо сближаться. Я сама себя изолировала. Хотела быть уверенной, что никто не будет меня ограничивать.
Мне не о ком переживать или заботиться.
Я гляжу в небо. Дым, поднимающийся от моего квартала, образовал огромную завесу высоко надо мной, напрочь скрывая Равнолуние и что-либо еще виноватое в случившемся.
Кто атакует Лориен? Почему? Как можно… Рядом со мной обрушивается остальная часть моего дома, заполняя мою подвальную квартиру огнем и обломками. Я отступаю, кашляя от поднявшихся в воздух клубов пыли и пепла.