- А еще обещаешь, что донья София перестанет лезть в мои дела в Кампо Реаль? Что отстанет от меня, а я буду гулять, и делать, что пожелаю?
- Пока не нанесешь вред здоровью.
- Неважно. Я смогу позаботиться о себе. Если она оставит меня в покое, то передай, что этим же вечером я отправлюсь с ней в Кампо Реаль. А теперь, дай мне поспать.
Она повернулась и вошла в спальню; чувственные губы изогнулись в вечной усмешке, а черные глаза по-сатанински блестели.
2.
- Я не убираю ставку, ставлю… тридцать унций на бубновую даму!
На зеленой скатерти лежали четыре колоды карт и горка монет, выигранных Хуаном Дьяволом, в девятый раз блестяще выбрасывая карту победителя. Мало-помалу соперники уходили прочь, а два последних только что молча удалилась. Почти никто не играл в этой дыре; остальные сгруппировались вокруг стола, удивленно наблюдая за человеком, который так печально улыбался своей удаче.
- Похоже ты сорвал банк, Хуан, – заметил Ноэль. – Почему бы тебе не забрать унции и не уйти?
В дверях хижины показался человек. Все повернулись, разглядывая одежду кабальеро, орлиный профиль, жесткое выражение лица. Глаза с металлическим блеском остановились на лице Хуана. Он неторопливо приближался к столу; узнав его, Педро Ноэль встал и встревоженно схватил за руку капитана «Люцифера» и заторопил:
- Уйдем отсюда, Хуан, уйдем немедленно. Уже поздно, пять по крайней мере. Забирай деньги и пойдем! Не видишь, что все уже ушли?
- Нет игроков? – крикнул Хуан. – Никто не ответит на ставку? Никто не хочет попытать судьбу с Хуаном Дьяволом?
- Я! – согласился Ренато, приближаясь. – И удваиваю ставку!
- Правда?
- Ты же просил соперника! Вот он! Что с тобой? У тебя мало денег?
- Тридцать унций на бубновую даму!
- Шестьдесят на короля пик! Сдавай карты, крупье! Слышишь? Сдавай карты!
- Бруно смутило появление кабальеро вашего класса. Поэтому он так смотрит, – заметил Хуан, в его глазах сверкнула злоба, но погасла. – И не отвечает, потому что немой. Но слышит он очень хорошо. Сдавай карты, Бруно, не бойся. Я принимаю противника. У твоего нового клиента очень много денег, пусть даже он не вынимает унций из кармана. Он заплатит все до последнего сентаво, что проиграет, а это скоро произойдет. Хотя он и родился, чтобы выигрывать, теперь же потеряет.
- Пожалуйста, хватит говорить глупости! – испуганно вмешался Ноэль, запинаясь. – Мы с Хуаном сейчас уходим, Ренато. Это место закрывается на рассвете, который уже наступил. Думаю, после случившегося…
- После случившегося вы не смеете вообще говорить со мной, Ноэль, – высокомерно упрекнул Ренато. – Минуту назад этот человек бросил вызов всем присутствующим сразиться с его судьбой. Никто не ответил, кроме меня. Я назвал шестьдесят унций, вот они. Ты ждешь, чтобы посчитать их, идиот?
Ловкими пальцами Бруно быстро раздал карты. Последние игроки с других столов исчезли. Только два или три остались вокруг стола, с любопытством наблюдая странную битву. Хуан казался спокойным, Ренато трясся от злобы, а Ноэль покорно опустил голову. Одна за другой падали карты в сгустившейся тишине сдерживаемых дыханий, когда…
- Король пик! – объявил Ренато. И довольный, не в силах скрыть злость, заметил: – Невозможно изменить судьбу Хуана Дьявола! Да ты потерял все одним махом!
- Нет! Одним махом будет все, что имею. Все против девяноста унций! – свирепо Хуан погрузил руки в карманы, извлекая горсти монет, смятые купюры. Там были деньги всех стран: маленькие и крупные фунты стерлингов, бледное золото Венесуэлы, смятые бумажки в сто франков и голландские флорины. – Здесь девяноста унций, чуть больше, чуть меньше. Все против твоего, если только не откажешь мне отыграться!