- Возможно, но тогда ты так не считал. Не скрещивал рук, не смотрел на меня так оскорбительно. Тебе не помешает узнать, что Моника решает вопрос по расторжению вашего брака.
- Ты лжешь! Это неправда.
- Она не обвиняла тебя в суде из страха; но в секретных документах, которые уже на пути в Рим, тебе приписывается всевозможные низости. Ее отчужденность от Ренато ложная. Они заодно, хотя и делали вид, что наоборот. И если у них что-то не выйдет, не важно, они быстро найдут другое. Ты мешаешь им, но они знают, как тебя устранить. Я тоже мешаю им, их останавливает только рождение ребенка, который возможно бы и родился, не встань ты по глупости у меня на пути. Ренато отказал мне, но Бриттон…
- И от Бриттона ты ждала…?
- От Бриттона я ждала, чтобы он привез меня туда, где я бы столкнулась с тобой!
- На чем мы остановились? Почему никак не договоришь?
- Ты единственная моя надежда, Хуан. И так понятно, что я в тупике. Иногда я не знаю, что говорю, ослепшая от ревности и отчаяния. Моника, эта святая, которую ты добиваешься, моя черная тень. Она положила глаз на Ренато, отравила сначала мою любовь к нему, затем любовь к тебе… а теперь… Клянусь, она худшая твоя недоброжелательница! Мягкий воск в руках Ренато. Они только и пытаются навредить тебе, но не при свете дня. Они уже приготовили тебе…
- Не верю ни единому слову. Из твоего рта выходит только вранье! Не приближайся, или пожалеешь!
- Это ты пожалеешь, что… – пригрозила Айме, но ее прервала служанка-метиска, которая воскликнула:
- Ай, сеньора, наконец я нашла вас! Сеньора София велела вас найти. Сказала, чтобы к возвращению сеньора Ренато вы находились у себя в комнате.
- Замолчи, идиотка! – прервала Айме.
- Зачем оскорбляешь такую полезную служанку? – усмехнулся Хуан. – Ты несправедлива. Видно, она бежала спасать тебя. Так платит дьявол свои слугам.
- На самом деле, так платит Хуан Дьявол дуре, которая вытащила его из тюрьмы, и эта тупица опять его ищет, – заметила разгневанная Айме. И повернувшись к Ане, приказала: – Идем же! На чем ты добралась? Не искала же меня пешком.
- Ай, нет, что вы! Мы уже три часа кружимся. Приехали на маленькой повозке, с моим другом Эстебаном, сеньора, и он смолчит, будь что будет… мы никому не скажем о сеньоре Хуане, потому что тогда Сан-Педро полыхнет в огне.
- Замолчи! – вышла из себя Айме. И сев в повозку, приказала: – Поезжай медленно, Эстебан, помедленней.
- Откуда ты пришла?
- Зачем тебе знать? Тебя Донья София поставила для охраны?
Айме постаралась говорить капризно, беззаботно, пожимая плечами на упрекающий скорбный взгляд Каталины де Мольнар. Она тихо подошла к спальне на верхнем этаже. Никто ее не видел, она ни с кем не столкнулась в коридоре, на лестницах. Появление матери взволновало ее, но она сдержалась; затем поискала ключи и спокойно открыла дверь в спальню, сообщающуюся с залом.
- Это правда! Все правда! Я должна была увидеть собственными глазами, чтобы удостовериться, – воскликнула Каталина с безутешной грустью.
- Тебе не кажется, что сейчас не время для наставлений? – Айме теряла терпение. – Я выслушала много неприятного за вечер.
- Тебя видел Ренато? – встревожилась Каталина.
- Нет. Разумеется, нет. Не видел, и вряд ли знает, что я гуляла, если ты об этом. Иными словами, нет опасности. Донья София ничего не скажет, да и Янина не осмелится не подчиняться ей. В конце концов, я ничего дурного не сделала. Вышла подышать, посмотреть на карнавал, отвлечься. Знать бы, что замужество с Ренато Д'Отремоном окажется таким скучным и глупым. Сначала его ревность, теперь пренебрежение, презрение.