- Вы звали, сеньор? – спросил слуга, приближаясь к Ренато.
- Пусть мне подведут коня к лестнице на веранде!
Ренато отдал распоряжения, затем быстро удалился, оставив в замешательстве Баутисту. Голос Айме заставил его очнуться:
- Баутиста, Баутиста! Я уже два часа кричу! Мою лошадь, немедленно!
- Вашу лошадь… лошадь? – пробормотал удивленный Баутиста. – Сеньора хочет…?
- Немедленно оседлай мою лошадь, на которую вчера осмелился сесть без моего разрешения. Пусть ее оседлают. Пусть стоит у веранды, пока Ренато не уехал.
- Боже мой, Боже мой. Что стряслось здесь? – пожаловался Баутиста и отправился выполнять полученные приказы.
- Ана! Беги в комнату доньи Софии и скажи, что я поехала на лошади… поехала проводить мужа, потому что имею полное право ехать за ним.
- А если она спит?
- Разбуди, кричи, устрой скандал, что сможешь. Она не спит, потому что там Ренато.
- Хозяин Ренато? И хозяину Ренато я скажу…? – растерянно удивилась метиска.
- Пусть тебя услышит он, этого я и хочу! Скажи, что я поеду вместе с ним и меня не интересует, что могу умереть, потерять сына. Пусть все слышат, обсуждают. Стучи сильнее, кричи, поняла? Кричи! Беги же!
Резко вытолкнув ее за дверь, Айме, подхлестываемая яростью, надела юбку поверх платья, зашнуровала ботинки и, схватив хлыст, побежала к веранде. Оглянувшись, словно там был Ренато, она пригрозила:
- Я не оставлю тебя в покое, Ренато Д'Отремон, заставлю тебя страдать!
Не в силах подавить недовольство к Янине, Ренато направился в покои матери. Он прошел галерею, прихожую с темной мебелью, едва взглянув на Янину, и нетерпеливо приблизился к роскошной старинной спальне. Словно тень, служанка следовала за ним, затем объяснила:
- Сеньора слушает раннюю мессу за душу хозяина дона Франсиско, ее ежедневно служат в пять часов в Скиту, там наверху. Сеньора очень осторожная и многое делает так.
- Действительно, моя мать очень осторожная, но от тебя тайн у нее нет.
- Я мешаю вам, сеньор Ренато? Я имела несчастье вам не понравиться и попросила сеньору уволить меня, но сеньора не пожелала. Сеньор очень жесток со мной. Он ненавидит меня, словно я виновата в случившемся. Я могла бы поклясться, отдать свою кровь, отдать жизнь за…
Печальная, обиженная, уязвленная, отступала Янина, приложив руку к флакону, спрятанному на груди: дьявольское пойло, которым напрасно искала случай воспользоваться, последнее средство Кумы. Глаза Ренато загорелись вспышкой свирепой злобы:
- Хватит, хватит! Я устал от тебя. Не могу ни шага ступить в доме, чтобы не столкнуться с тобой. Нет ничего ненавистней назойливой служанки, а ты даже хуже. Когда ты оставишь меня в покое? Когда прекратишь приставать?
- Вы самый неблагодарный мужчина! – взорвалась Янина, теряя самообладание. – Вы заслуживаете всего, что с вами происходит.
- Что? Что ты сказала?