- Поищи ее, Баутиста, найди. Мне ничего не нужно.
- Сеньору тоже ничего не нужно. Он в столовой и сам себя обслуживает. Он пьет, как в худшие дни: один, и рюмку за рюмкой. В этом он отличается от хозяина дона Франсиско. Тот выпивал в хорошей компании. На праздниках, с друзьями, но как важный господин. Моя сеньора, пусть даже он грешил этим, но все равно был великим.
- Замолчи, Баутиста, делай, что говорю. Приведи Янину.
- Уверен, сеньора ошибается в Янине. Если сеньор и видел ее наверху, то только на секунду. Лишь маленькое любопытство. Руку отдам, что ее нет там, сеньора сама в этом убедится. С вашего разрешения.
Янины не было на территории хижин, где проходил негритянский праздник, где потные тела крутились в местных танцах, где, как пламя костра, трепетали желания, соединяясь в обнаженной любви и смерти. Пребывая в болезненным оцепенении, она шагала без направления, а затем словно подталкиваемая мыслью.
Она шла все быстрее, пока не обнаружила скрытый неровный путь на гору через скалы к самой высокой точке долины, рядом с изгибом ущелья, где скрывалась и пряталась среди большого утеса полуразрушенная хибара колдуньи Кумы.
Она сошла с пути, скрывшись среди зарослей, пока какая-то тень не прошла рядом и не исчезла. Долгое время она пыталась разглядеть ее в полумраке. В нее закралось подозрение, ей страстно захотелось пойти за ней, но когда все стихло, она подошла к хижине знахарки.
- Кума! Кто вышел отсюда? Я видела ее на дороге. Могу поклясться. Кума, скажи!
- Оставь меня! Мне нечего сказать… – волшебница резко высвободилась от руки, сжавшей запястье, и мрачно взглянула в искаженное лицо Янины. Затем с торжественным спокойствием, присущим ей, открыла кипящий котелок и погрузила горсть сухих трав в темное и зловонное содержимое.
- Кума, ответь на мой вопрос. Клянусь, тебе ничего не будет. Я твоя подруга, ты ведь знаешь, что подруга.
- Кума никому не подруга и не враг. Я служу тем, кто приходит сюда, и молчать об имени – моя первая задача. Зачем пришла? Поговорить о своем горе? Если хочешь, я выслушаю. Если хочешь, возьми лекарство, Кума знает, как найти его, хотя будет очень трудно. Если же пришла не за этим, то уходи.
Она скрестила руки перед затихшей Яниной, и долгое время обе стояли неподвижно. Затем Янина медленно вытащила серебряную монету из кармана и положила на засаленные доски стола:
- Я пришла оплатить последнее посещение, хотя и не должна, потому что ты ничем не помогла. Твой совет плохой, талисман – бесполезный, а молитвы не имеют силы.
- Ты положила лекарство в кофе хозяина?
- Нет, я боюсь. Он может заболеть, умереть.
- Возможно, но болезнь ослабнет с твоими усилиями, он почувствует себя несчастным, именно тогда он посмотрит на тебя. Разве не этого ты просила у Кумы?
- Я просила, чтобы он полюбил меня, чтобы его глаза посмотрели на меня иначе. Просила улыбку, только улыбку. После этого и умереть не страшно.
- Несчастная дура! Почему ты смотришь так высоко?
- Если моя мать добилась любви хозяина на час, на день, почему я не могу?
- Времена меняются, все не так, как прежде. Когда долина была дикой сельвой, а хозяева жили в хижинах, пили ром и вешали гамаки на пальмах, все было по-другому. Белые женщины находились очень далеко, ни одной тут не было.
- Раз было когда-то, то появится и снова, – настаивала Янина со страстным упрямством. – Одно важно для меня. Ты знаешь. Говоришь, у тебя есть сила, чтобы всего добиться.
- Я дала тебе лекарство. Не наливай все сразу, если не хватает мужества. Добавляй по капле каждый день. Постепенно все покажется другим. Возможно, он увидит тебя красивой, белой, как…