Дуновение с той стороны принесло чувственный ритм музыки, раскаленный запах костров, лизавших склоны горы. Воздух словно наполнился мрачными предчувствиями, дурными предзнаменованиями, начиная с рождения Ренато Д'Отремона, вновь ожившими над его белокурой головой.
- Я должна защитить тебя от самого себя, Ренато. Самый злейший враг у тебя внутри. Твое безрассудное сердце, жаждущее навредить себе. Сначала дружба этого негодяя, которого ты ненавидишь. Теперь запретная по всем человеческим и божественным законам любовь к женщине.
- Нет закона, запрещающему сердцу чувствовать. Разум думает, а сердце чувствует.
- Разве нет сознательного греха? Думаешь, не грешно развлекать себя запретными мыслями? Мало иметь наше имя и родиться Ренато Д'Отремоном, нужно научиться им быть, принимать обязанности общественного положения, судьбы, власти. Ты родился влиятельным, богатым, со всеми почестями и преимуществами. Защищай созданное другими ради тебя.
- Ты превзошла саму себя в упреках, мама. Я не совершил ничего недостойного.
- Я верю, что Бог поможет тебе не совершить, но прояви волю. Не возвращайся в Сен-Пьер. Останься, подожди хотя бы рождения сына. Разве ты не чувствуешь, что с этим созданием появится надежда на новую жизнь?
Ренато опустил голову. Долгое время он раздумывал, копаясь в своей совести. Затем поднял глаза на Софию и отказался:
- Я живу лишь раз, мама. Хочу жить своей жизнью. Понимаю твою точку зрения, но пойми мою. Мне хочется жить своей жизнью, которая бы кипела в моих венах, а не ту, как ты хорошо выразилась, создали для меня. Только бы не совершать недостойных поступков или пытаться не совершать. Думаешь, я мало мучился? Поздно я понял правду своего сердца. Почему я был так слеп?
- И раз ты совершил ошибку, почему не принимаешь ее последствий?
- Потому что не могу, мама! Не могу довольствоваться этой легкомысленной и ограниченной жизнью, которую ты предлагаешь. Не могу стать рабом куска земли, букв своей фамилии. Я бы хотел, но не могу. Мои слова ничего не стоят, даже если ты вырвешь их из меня, как и клятвы, если поклянусь в том, чего не смогу выполнить. Не мучай меня, мама. Это бесполезно. Пусть свершится моя судьба.
- Ну почему твоей судьбе нужно лететь в пропасть?
- Потому что таковы все Д'Отремон, мама: жить и умирать ради страстей.
София не смогла остановить удаляющегося сына. С бесконечным отчаянием в глазах она смотрела ему вслед, а затем упала в кресло и зарыдала. Дверь спальни открылась, Баутиста извинился:
- Простите, что так вошел.
- Где Янина?
- Мне некого послать на ее поиски, я не нашел даже служанку, чтобы спросить у вас разрешения войти. Поэтому так вошел. Все гуляют, но с разрешения сеньоры, завтра я преподам им урок. Похоже демон вселился во всех. Никогда еще в Кампо Реаль не случалось такого. Но Янина немедленно вернется, сеньора. Уверен, она занята каким-то пустяком.
- Янина тоже наверху. Я видела своего сына, и поняла, что есть серьезная причина уволить ее.
- Если сеньор Ренато считает, что следует выкинуть всех, то в первую очередь сеньору Айме.
- Что ты говоришь?
- На той стороне дома нет света.
- Она отдыхает и спит. Не тебе ее судить. Понял? Я требую от всех большего уважения и почтения для жены сына. По крайней мере сейчас.
- Впредь я буду выполнять ваши приказания, донья София. Вы единственная хозяйка, которую мы признаем, мы верные и давние. За вас мы жизнь отдадим. Мы с племянницей это чувствуем. Конечно же, сеньор упорно стремится выгнать ее отсюда.