Медленно я поднимаюсь и открываю записку.
- Читай, - говорит Джереми.
Требуется секунда для моих глаз, чтобы рассмотреть слова в тусклом свете. Но когда мне это удается, я сразу же узнаю, что это такое.
Записка Робина. Это то, что его так расстроило? Это ничто!
- Джереми, ты все неправильно понял, - начинаю я. - Что бы ты ни думал.
Говорю я, его голос перебивает меня, как ножницы по шелку.
- Прочитай это, Лили Райдер. Не заставляй меня повторяться.
Я выпрямляюсь, не желая, чтобы он увидел мой страх. Нечего бояться. Не здесь. Страх - это признак вины, а у меня совесть чиста. Я прочищаю горло и читаю:
- Фей все еще зла на тебя, и я тоже. Но в отличие от нее, думаю, я понимаю тебя. Если тебе действительно нужна будет помощь, ты можешь прийти ко мне. Я не собираюсь закрываться от тебя. Робин.
- Да, - говорит Джереми, когда я заканчиваю. - Скажи мне, что это значит, Лилли?
- Это ничего не значит, - говорю я.
Дух вернулся в мой голос, уверенность - в мою речь.
- Я совсем забыла об этом.
- О, серьезно? - усмехается Джереми. - Ты таким образом защищаешься? Что ты забыла об этом? Вот почему ты не упомянула мне об этом? Я дал тебе достаточно времени, чтобы поднять этот вопрос.
- Но это правда, - говорю я.
Я прохожу мимо него к окну и открываю жалюзи. Белый свет, отраженный от снега, заливает помещение. Если мое присутствие за его спиной вызывает дискомфорт у Джереми, он не дает никаких указаний. Он не двигается со своего места и не поворачивается назад, когда обращается ко мне.
- Ты помнишь, что я говорил тебе о честности, Лилли? - спрашивает он. У него жесткий голос. - Ты помнишь, что я говорил о лжи и обмане?
- Что ты считаешь их неприемлемыми, - говорю я, чуть ли не смеясь.
Я подхожу к серванту и опираюсь об него бедром.
- Ну и что? Ты не не заставишь меня проходить через это снова, Джереми. Такое поведение начинает меня раздражать.
Он хмурится и наклоняет голову в сторону.
- Это лучшее, что ты можешь сказать? - спрашивает он.