Мадам Эванжелина.
Себ улыбнулся, положил записку обратно в конверт и протянул Мейсону. Затем он поднял крышки. Под одной был бифштекс с картофелем и овощами, а под другой-то, что выглядело как феттучини карбонара, его любимое.
Черт возьми, она хороша.
— Похоже, она попросила прислать подносы с нашей любимой едой. — Мейсон подошел к нему сзади, так близко, что он почувствовал тепло его тела, и заглянул через его плечо.
— О да, мясо с картошкой. Ням.
Больше они ничего не сказали. Они нырнули в ванную, чтобы помыться, схватили еду и сели. После нескольких укусов, Себастьян, наконец, набрался смелости задать вопрос.
— Значит, ты не человек?
Мейсон перестал есть, положил приборы и хихикнул.
— Никаких проблем перейти прямо к сути дела. Короткий ответ — Нет, не так, как ты понимаешь это слово. Я тот, кого называют оборотнем. Я превращаюсь в волка.
Если бы Себ не видел лицо Маркуса прямо перед ним, он бы подумал, что Мейсон шутил, но он видел.
— Значит, ты вервульф?
— Нет. Вервульфы — это люди, укушенные и зараженные болезнью, которая заставляет их менять форму в полнолуние. Я оборотень. Я родился со способностью превращаться в волка, и я могу делать это по своему желанию. В любое время.
— Хм. Окей.
— Это все? — спросил Мейсон.
— Думаю, да. Я не знаю, что сказать. Это слишком много, чтобы принять. Но я верю тебе. Я пытаюсь приспособиться к тому, что мифологические существа на самом деле реальны.
— Я понимаю и дам тебе столько времени, сколько тебе нужно, — Мейсон вернулся к еде, но каждый раз, жуя, поднимал глаза.
Ему нужно время? Мог ли он уйти и, возможно, никогда больше не увидеть Мейсона? Ему даже не нужно было думать об ответе. Возможно, он не все понимал, но ему нужен был Мейсон, и теперь, когда он у него есть, он не отпустит его. Вероятно, он должен быть гораздо более напуган всей этой ситуацией и бежать в горы. Не задаваться вопросом, как, черт возьми, выглядела его вторая форма.
— Почему ты продолжаешь пялиться на меня? — спросил Мейсон. — Не то, чтобы я возражал, но есть еще что-то, что ты хочешь узнать?
Вспышка в глазах Мейсона заставила его стиснуть зубы.
— Окей. Могу я увидеть твоего волка?
— Ты уверен? Я не хочу тебя пугать.
— О, я уверен.