— Обо всем, — признаюсь я. — Итак, расскажи мне побольше об этой программе изобразительного искусства. Преподавателю нравятся твои просмотры?
Я так горжусь им.
Мы начинаем идти, и он проникает рукой в мой карман, прикасаясь к моим пальцам. Лучше бы носить перчатки, но тогда мы не смогли бы касаться друг друга вот так. Мы с Ником слишком навязчивы в нашей необходимости прикосновений.
— Да. Он думает, я подаю надежды, — признается Ник, и его акцент становится сильнее, когда мы остаемся одни, и нет необходимости притворяться. — Говорит, что у меня взгляд художника. И хочет, чтобы я подал заявку на программу изобразительного искусства.
Я свечусь от гордости:
— Это так замечательно, — и сжимаю его пальцы в кармане. — Я так горжусь тобой!
Он улыбается мне, усмехаясь, и достает руку, чтобы открыть дверь в «Деревенское зернышко». Я наклоняюсь под его рукой и прохожу в дверь, а внутри он присоединяется ко мне. Мы заказываем еду и ждем у стойки, прижимаясь друг к другу. Когда мы садимся, Ник продолжает разговор:
— Я не пойду на эту программу, Дейзи. Степень по изобразительному искусству бесполезна. В этом нет смысла.
У меня отвисает челюсть:
— Как ты вообще можешь такое говорить?
— Что мне делать с этим искусством, Дейзи?
Ник берет со стола кофе и пирожное. Я следую за ним к столику в углу, ведь мы всегда сидим в углу. Он ставит поднос на стол и наклоняется, чтобы прошептать мне в ухо:
— Может, мне нарисовать что-нибудь, чтобы расплатиться за еду?
— Это несправедливо, — возражаю я. — Многие люди зарабатывают на жизнь своим искусством.
— Назови хоть одного.
Поморгав, я кладу руки на кофейную чашку, и в голове пустота.
— Пикассо?
Он криво смотрит на меня:
— Ты меня переоцениваешь Дейзи. Я не Пикассо.
У меня горят щеки. Хотела бы, я знать больше художников, чтобы приободрить его. Мне нравится его искусство. Хочу, чтобы он продолжал это. Мне нравится смотреть, как он творит, как изображения оживают на бумаге. Его работы всегда мрачные, но такие точные, и мне страшно подумать, что происходит за этими прекрасными глазами.
— Не думаю, что выражать себя и создавать красоту для мира, это плохо.
— Тогда я принесу тебе нарисованный цветок, когда в квартире в следующий раз что-то сломается. Посмотрим, насколько полезен мой талант.