Лазарю пришлось покачать головой:
— Это не ответ.
— Ну, это всё, что ты получишь, — она опустошила половину стакана, всё время удерживая на нём взгляд.
Александра, возможно, была возбуждена из-за сказанных слов, но это не означало, что она была возбуждена из-за него. Он умирал от желания трахнуть её. Но проблема заключалась в том, что он обнаружил, что испытывает к ней симпатию хоть и не знал её достаточно хорошо. В этом что-то было… по крайней мере, для него. Ему нужно было знать, чувствует ли она то же самое. Для него это была не игра.
Тем не менее, Лазарь не был готов поставить всё на кон. По одному шагу за раз.
— Докажи это, — здоровяк лег на спину, используя локти, чтобы поддержать себя.
Александра ахнула. Её глаза расширились на секунду, но затем сузились, потемнели и стали неистовыми.
— Мне не нужно ничего доказывать. Я здесь и этого достаточно.
— Тебе нужно это доказать. По крайней мере, если хочешь остаться.
— Почему ты ведешь себя, как мудак? Разве мы не можем просто расслабиться, — она огляделась вокруг. — Насладиться пейзажем и немного узнать друг друга? Я даже не знаю твоего второго имени. Какой твой любимый цвет? Есть ли у тебя братья и сестры? Всё происходит слишком быстро.
— У меня нет второго имени. Розовый и да, есть… десять.
Она снова удивилась. На этот раз громче.
— Серьёзно? У тебя десять братьев и сестёр?
Лазарь усмехнулся:
— Что я могу сказать? Мои родители были очень плодовиты. Это редкость, поэтому они должны были размножаться.
— Это безумие. Ты сказал, что были, а не есть. Значит ли это, что они…? — её взгляд наполнился беспокойством.
Он кивнул:
— Да, моя мать умерла при родах моего младшего брата, а отец погиб на Великой Войне.
Её глаза затуманились искренней скорбью, и девушка даже коснулась его руки на секунду.
— Прости. Я потеряла отца несколько лет назад, поэтому знаю, как это тяжело.
Лазарь кивнул. Он сочувствовал ей, поскольку знал, каково это — потерять кого-то близкого.
— Великая война забрала многих наших старейшин. Это было ужасное время.