Анатолий Иванович принял стопку, разом опрокинул ее вы рот и, не поморщившись, заговорил как будто даже с вызовом:
- Спасибо, Нина. Валентине Павловне лучше. И выглядит лучше. Она много гуляет в парке, хорошо кушает. Давление удалось стабилизировать, хотя подозрение на ишемию пока не снимается. Анализы хорошие, - с каждой секундой он приходил в непонятное возбуждение, голос его возвышался, в глазах появился блеск.
- Это же хорошо, - испуганно пролепетала Ниночка
- Хорошо! – громогласно подтвердил Анатолий Иванович и, разлив водку, залихватски вылил ее себе в рот. – Сахар в верхнем пределе нормы, холестерин ниже, чем ожидалось! Что это?
- Салат, - мяукнула Ниночка.
- Салат! - провозгласил Анатолий Иванович. – Отлично!
Он снова засадил стопку.
- Дай-ка мне ложку, девочка. Спасибо. Уммм! – со страшным восхищением замычал он, отправив в рот ложку салата.
- Вам нравится? – ужаснулась Ниночка.
– Отвычный сават! – изо рта Анатолия Ивановича полетели брызги майонеза. – Вы образцовая хозяйка, Ниночка. А у Валентины Павловны рак. Это ясно? Рак!
- Ой! – ответила Ниночка.
- Да. Говорил с лечащим врачом. Налейте мне. За ваше здоровье… Опухоль пока не большая, с грецкий орех, - Анатолий Иванович совместил кончики большого и указательного пальцев. – Такая вот опухоль.
- Господи, господи, - запричитала Ниночка.
- Бога нет! – отрезал Анатолий Иванович. – Говорю вам, как кандидат и прочее. Можно решить оперативным путем, это ясно?
- Чем? – не поняла Ниночка.
- Операцию. Нужно делать о-пе-ра-ци-ю, - по слогам пояснил Анатолий Иванович. – Но! У вас не найдется посуды побольше?
Ниночке стало страшно. Анатолий Иванович сидел ровно, смотрел сквозь стену и походил на злобную цаплю. Его прилизанные волосы развалились на несколько жидких сосулек пепельного цвета, кожа на лице стала зеленоватой, на вялом животе расстегнулась пуговица, и в прореху проглядывала складка. Но страшнее всего были глаза, в которых смешались боль и ненависть. И все это он пытался скрыть пьяной бравадой.
Ниночка вынула из серванта граненый стакан.
- О! – возопил Анатолий Иванович. – Бессмертное творение! Пролетарии всех стран, объединяйтесь!
Он наполнил стакан водкой, приложился к нему, не совладал, закашлялся, тонкими своими пальцами стал совать в рот картошку.
- Значит, надежда есть? – попыталась возобновить разговор Ниночка.
- Надевда умивает пофведней, - убежденно ответил Анатолий Иванович, жуя. – Картошка сыровата… Опухоль опри… опери… операбельна. Но уже дала метастазы, которые опля… опли… ух! Оплели почку. Они уже вокруг почки. Это ясно?