Ты школу-то окончил?! – Боишься, что привлекут за совращение несовершеннолетних? – ухмыльнулся Денис. – Ничего я не боюсь! – отрезала Марина. – Сколько тебе лет? – У мужчин возраст не спрашивают, – жеманным тоном отозвался старший помощник. – Мужчине столько лет, на сколько он выглядит. – Пятнадцать? – насмешливо фыркнула девушка. Марину сверстники не интересовали – ей нравились мужчины постарше и это тоже был дополнительный повод быть недовольной собой и уж, разумеется, Денисом – как этот щенок сумел так ее зацепить
“Ладно, – решил старший помощник. – По хорошему не понимает – значит вводим в бой авиацию и танки!” “Думаешь стоит?” – засомневался внутренний голос. “Стоит! – Денис был тверд в своем решении. – Девушка хорошая, в будущем можно общаться иногда, поэтому надо сразу отбить охоту задавать лишние вопросы и сомневаться в моих словах!” “Ну-у... смотри...” – голос уверенность владельца не разделял. – А так? – играя точкой сборки, сменить имидж было несложно, а уж наличие биомаски превращало это в такой пустяк, о котором не стоит даже говорить. Глаза Марины изумленно округлились – перед ней сидел все то же Денис, вот только из восемнадцатилетнего юноши он превратился в мужчину неопределенного, но далеко не юного возраста. – Ты оборотень! – испуганно выдохнула она. – Точно! И ешь очень много! – девушка нашла дополнительные аргументы в пользу своей теории и перепугалась еще больше. “И эта туда же!” – недовольно подумал старший помощник. “А ты побольше всяких фокусов показывай! – прокомментировал ситуацию внутренний голос. – Еще не то придумают. А я ведь предупреждал!” “Действительно, несколько лопухнулся... – был вынужден признать Денис. – Черт дернул выпендриться!” – сконфуженно признал он. “Прав был Шэф – доведут тебя бабы до цугундера!” – устало вздохнул голос. Надо было срочно выправлять ситуацию. Старший помощник безмятежно улыбнулся: – Мадам, вы уж определитесь: туда, или обратно? А то бесит! Оборотень, или биоробот? – Биоробот оборотень! – вынесла окончательный вердикт Марина и почему-то сразу успокоилась. – Короче, Склифосовский, повторяю, – старший помощник хотел было уточнить: – для тех, кто на бронепоезде, – но в последний момент от этой мысли отказался. – У меня такая работа, что я утром не знаю, где окажусь вечером и наоборот – вечером не знаю, где буду утром. Понятно? – Понятно, – с видом первоклашки отличницы подтвердила девушка. От ее недоверия и насмешливости не осталось и следа. Биомаска и филигранная работа с точкой сборки действует расслабляюще не только на неокрепшие, но даже на достаточно продвинутые умы. В особенности – женские. Представительницы слабого пола более склонны ко всякого рода мистицизму и экзальтации. – Хорошо, что понятно, – недоверчиво хмыкнул Денис. – Поэтому я не могу тебе ничего сказать – увидимся мы завтра, или нет. Я этого сам не знаю. И еще, – он сделал паузу, подбирая слова. Обижать девушку не хотелось, но точки над i надо было расставить сразу, а то получится, как у цыгана, который хвост у щенка отрубал частями – чтобы не так больно было. – Я здесь временно, – Марина открыла было рот, чтобы уточнить где это – здесь, и насколько временно, но старший помощник остановил ее взглядом. – Поэтому не надо строить никаких долговременных планов относительно меня. Я могу исчезнуть завтра, могу через месяц, могу через год, но это произойдет обязательно. – И больше не появишься? – все-таки перебила его девушка. – Очень маловероятно, – не стал ее обманывать и обнадеживать Денис. – Поэтому, если я тебя устраиваю в качестве партнера для веселого времяпрепровождения – милости просим. Если же тебе требуется что-то более серьезное – это не ко мне, – безжалостно закончил он. Денис считал, что хвост надо рубить одним ударом. За столом воцарилось молчание, во время которого старший помощник продолжал быстро, но аккуратно насыщаться, стараясь при этом не чавкать и не ронять крошек. Ну, что тут скажешь – интеллигент. Время поджимало, до выхода оставались считанные минуты, вот он и торопился, выходить на разборки с “колесом” голодным как-то не хотелось. Наконец девушка заговорила: – Скажи пожалуйста, а такие свободные отношения, про которые ты сказал, позволяют мне параллельно встречаться с другими мужчинами, или получится так: ты мне звонишь, а я в этот вечер уже встречаюсь с другим, отменять свидание не могу, или не хочу, говорю тебе, что увидимся в другой раз, а ты мне заявляешь, что я шлюха и ты видеть меня больше не желаешь? – С какой это радости? – изумился Денис. – Тебе же личную жизнь надо устраивать. Я же понимаю. – Ты понимаешь... – с какой-то непонятной интонацией протянула Марина. – А что ты будешь делать, когда я буду занята? Другую найдешь? – Ну, не онанизмом же мне заниматься, когда вокруг столько девушек, – пожал плечами старший помощник. – Да и вообще, я люблю разнообразие. – То есть, не исключено, что я звоню тебе, а ты занят с другой? – Естественно. Я вообще к гарему привык. – Забавно, – грустно улыбнулась Марина. – Что к гарему привык? – Нет. Забавно другое. Мне столько раз предлагали серьезные отношения, что я со счета сбилась. Замуж звали... Но, я всегда говорила, что не готова, а когда захотела – такой облом. – Что сказать в ответ на это признание Денис не знал и поэтому промолчал. – Ладно, – улыбнулась девушка. – Все, что нас не убивает делает нас сильнее! – Ты не только умная и красивая, а еще много знаешь! – Давай, льстец, выметывайся! Уже десять. – В дверях Марина крепко прижалась к Денису, порывисто поцеловала и попросила: – Позвони, когда будешь свободен. – Обязательно. “Ну, если она, сдуру, влюбилась, то я все сделал, чтобы это дело купировать” – думал старший помощник, спускаясь по лестнице. “Вроде да... – согласился внутренний голос. – Но...” “Что но!? – возмутился Денис. – Моя совесть чиста. Я девушку не обманываю. Устраивают свободные отношения – будем встречаться, не устраивают – не будем!” “Так-то оно так, но... птичку жалко!” – продолжил гнуть свою линию голос. “А чего ее жалеть, – удивился Денис. – Молодая, красивая, поклонники замуж зовут, своя квартира в Москве, умная – на врача учится. Ей завидовать надо, а не жалеть!” – голос ничего на это не возразил, но чувствовалось, что мнения своего не переменил.
Семейство Семилапых бросилось на грудь Дениса с радостным лаем, если бы позволил – вылизали! Видать сильно приперло. Но, не тут-то было! Старший помощник был решительным противником подобной экзальтации, он окинул всех троих суровым взглядом, влив туда немного “черноты”, чем и пресек амикошонство на корню, после чего сразу же приступил к делу: – Показывайте, – коротко, в стиле любимого руководителя, приказал он. Степан Андреевич торжественно, как будто открывал памятник, откинул кусок брезента и явил городу и миру то, что было под ним сокрыто. Ну, что тут скажешь... Когда дорогу строят, или космодром, или еще чего, что строителю без надобности, то там и сроки срываются и воруют, причем так воруют, что у непричастного народа судороги от зависти случаются, а вот когда личная заинтересованность имеется, тогда и сроки не нарушаются и качество вполне себе приличное. Серебряный цилиндр и кузнечные клещи, на вид тоже серебряные, но наверняка только посеребренные, просто радовали глаз своим веселым блеском. Но, взгляд – взглядом, а назначение данных предметов было не декоративное, а вполне себе утилитарное и внешний блеск и мишура еще ни о чем не говорили – требовалось более тщательное ознакомление и старший помощник приступил к детальному изучению инвентаря. На взгляд, без использования линейки, рулетки, или какого иного измерительного инструмента, казалось, что диаметр цилиндрической емкости явно превосходил аналогичный параметр у “чертова колеса”, так что зайти в “бидон” колесо должно было без проблем... если, разумеется, вообще удастся его туда запихать – никаких гарантий не было. – В подвале померили... – с определенной гордостью в голосе – мол, не побоялись!, начал пояснения Миша, а подхватил депутат: – ... мы с запасом взяли. Старший помощник молча кивнул и хмуро – с видом председателя приемной комиссии, которому дали не по чину маленькую взятку – можно сказать недодали, продолжил изучать емкость. Недовольство старший помощник не играл – просто вся эта история, с каждым мгновением, нравилась ему все меньше и меньше. Интуиция прозрачно намекала, что предстоящее дело весьма опасно и что зря он за него взялся. Но, деваться с подводной лодки было некуда. Это, как на глазах всего класса, а главное – “предмета любви”, забраться на парашютную вышку – обратной дороги нет. Придется прыгать. Конечно, можно было молча развернуться и уйти, но это означало навсегда потерять уважение главного человека в своей жизни – самого себя, а такой вариант был для старшего помощника неприемлем. Фляга, если можно так выразиться, была сделана с умом: откидывающаяся крышка с запорами, как на больших алюминиевых бидонах, в которых раньше, в “довоенные времена”, привозили с молокозаводов в магазины молоко, сметану, простоквашу и кефир, дарила надежду, что если артефакт в “бидон” попадет, то никуда уже из него не денется. Ручки по бокам позволяли достаточно комфортно передвигать емкость. Денис примерился – тяжеловато, но можно, а вот, что будет, когда и если будет загружено “чертово колесо” – вопрос. Клещи тоже функционировали штатно, до полуночи оставалось двадцать минут, так что можно было приступать к работе. Денис вернулся к машине и достал из багажника “серебряный топор” и пакет с шокерами и картриджами. Депутат в блистательном красавце свой подарок не узнал, и не мудрено – Золушка на балу и Золушка за работой – это две разные Золушки. Старший помощник кивнул на “бидон” и клещи и скомандовал: – Берите! – после чего, возглавив небольшой отряд, направился к дому. Доставив груз в подвал и расположив его неподалеку от черного пятна, оставленного предыдущим появлением “чертова колеса”, Степан Андреевич и Миша выразили, на словах, твердое намерение остаться и по мере сил помочь Денису в его нелегком труде на их благо. Оба врали – больше всего на свете им хотелось уйти, им было страшно (старший помощник нисколько их не осуждал – ему самому было не по себе), но желание сохранить лицо было сильнее страха. Если бы старший помощник промолчал, или пуще того – принял их предложение, им бы пришлось остаться, но так как пользы от них было, как с козла молока, Денис пришел им на помощь и распорядился: – Уходите, будете мешать, – после чего депутат и сын, скрывая облегчение, направились на выход. Оставшись в одиночестве, старший помощник снял футболку и джинсы, а шкиру, наоборот – полностью, включая капюшон, натянул, но пока не активировал. После этого снарядил картриджами четыре шокера, из пяти имевшихся в наличии, и открыл “бидон”. Шкира была надета, “Черные когти” ждали своего часа в карманах, серебряная емкость ожидала свой груз, четыре шокера лежали на полу у ног Дениса, серебряный топор он сжимал в правой руке, а “Taser” без картриджа в левой – всё было готово к приему гостей из преисподней. План Дениса, если конечно это можно было назвать планом – сам он к такому термину в отношении своей задумки относился в высшей степени скептически, заключался в следующем: после своего появления в подвале, “чертово колесо” начинало крутиться не сразу – между моментом его физического воплощения в нашем мире и моментом начала вращения существовал определенный временной люфт, его-то старший помощник и собирался использовать. Главное достоинство плана Дениса заключалось в его простоте. Положа руку на сердце, надо признать, что главное достоинство было одновременно и единственным – больше достоинств не было. Но, именно простота и дарила определенные шансы на успех. Итак, план “А”: как только колесо появляется в подвале, старший помощник тыкает в него шокером (стрелять бесполезно – электроды не воткнутся в дерево, или из чего оно там сделано), некоторое время накачивает адского посланника электричеством, чтобы “оппонент смягчился, как ошпаренный”, а затем начинает рубить к чертовой матери! В этом месте плана присутствовала точка бифуркации. Если рубка пойдет успешно, то расчленив колесо на несколько фрагментов, старший помощник перегружает их в “бидон”, оттаскивает его подальше от черного пятна и на этом эпопея заканчивается – Победа! Горнисты играют “отбой”, войска строятся в маршевые колонны и направляются на зимние квартиры. Ура-ура! Если же “чертово колесо” окажется несокрушимым, а такой вариант развития событий исключать было нельзя, и после двух-трех, максимум – четырех-пяти ударов останется неповрежденным, то Денис прекращает биться лбом в закрытую дверь, хватает клещи и, для начала, пытается сдвинуть колесо с места, и если это удается, то переваливает его в серебряную емкость и фиксирует там, закрыв крышку на замок, затем оттаскивает “бидон” подальше от места появления колеса. Старший помощник полагал, что если разорвать связь “колесо – точка воплощения”, то проблема будет решена. Так это, или нет, было, разумеется, неизвестно, но гипотеза имела право на существование. Если же сдвинуть “чертово колесо” с места окажется невозможно, то отступить на заранее подготовленные позиции, дождаться там перехода колеса в “газообразную форму”, и уже оттуда шокировать его с двух рук, по-македонски. После того, как колесо прекратит враждебную активность и прикинется ветошью, воспользоваться серебряным топором. Данный вариант развития событий был самым нежелательным, так как означал победу в сражении, а не в войне. После него следовало переходить к плану “Б”. План “Б”: следующей ночью “бидон” размещается непосредственно на черном пятне и в него, для страховки, укладывается серебряный топор. Делается это потому, что никто не может дать гарантию, что земное серебро так же губительно для нечисти, как истинное. Точнее говоря, старший помощник был в этом уверен. Как только “чертово колесо” материализуется внутри “бидона”, старший помощник захлопывает крышку на замок и пытается оттащить “бидон” в сторону от черного пятна. Вот такой вот план и единственный вопрос по нему, который мог бы возникнуть у вдумчивого читателя должен быть таким: а почему бы сразу не начать с плана “Б”, переименовав его в план “А”, ведь он, на первый взгляд, выглядит наиболее простым и перспективным. Ответ прост: старший помощник сильно опасался за сохранность своего серебряного топора. Черт его знает, что с ним может произойти во время контакта с враждебной сущностью в условиях замкнутого серебряного пространства. Не исключалось полное разрушение инструмента, чего Денис решительно не хотел допустить – другой такой взять неоткуда, а топор, в будущем, мог понадобиться с большой долей вероятности. Как выяснилось, борьба с “нечистью” являлась довольно прибыльным бизнесом и в нем без серебряного тетрархского топора не обойтись, да и вообще... против колдунов хорош. Их вроде бы и нет, но кто знает, что там на самом деле. Так что рисковать топором старший помощник категорически не желал. Однако, вот наконец, и полночь. Почему Силы Зла (все, что противостоит компаньонам – Зло, причем с большой буквы!) предпочитают именно это время суток для проявления активности непонятно. Казалось бы, для всякой противоправной деятельности самое время – середина ночи, а если отбросить все условности и полостью перейти на позиции рациональной логики, то – момент наступления темноты, чтобы оставалось побольше времени для всяческих темных делишек. Но, полночь не делит темное время суток пополам – полночь не является серединой ночи – это раз. Более того, эта самая середина ночи для каждого географического пункта меняется в течении года. А самое главное, и это два – деление суток на двадцать четыре часа является чисто человеческим (или все-таки нет?) изобретением. Получается, что нечисть подстраивается под нашу, весьма условную, систему исчисления времени суток. Парадокс. Старший помощник, в свое время, немного размышлял об этом феномене, но к определенным выводам так и не пришел. Пришлось, поэтому, руководствоваться тезисом бородатого Карлы: “практика – критерий истины”. А практика показывала, что все эти гады предпочитают появляться в полночь. Все начиналось штатно, как в прошлый раз: замерцал свет, через некоторое время электричество окончательно вырубилось и подвал погрузился в темноту, а потом включилось тусклое аварийное освещение. Колесо оказалось ровнехонько там, где и ожидалось – в черном пятне. Ну, что ж, как сказал, правда по другому поводу Поэт: “Пора, мой друг, пора!” Денис активировал шкиру и вышел в кадат. Резкий прыжок – его исходная позиция находилась в паре метров от “чертова колеса”, и штекер воткнулся в трухлявый обод колеса. Точнее говоря – казавшийся трухлявым, потому что электроды не вонзились в траченную временем древесину, а лишь коснулись ее. Колесо, несмотря на вид: изъеденное временем дерево и проржавевший обод, оказалось гораздо прочнее, чем могло показаться. Дав шокеру проработать несколько секунд, старший помощник отбросил его в сторону, схватился за топор двумя руками, и изо всех сил нанес удар по ступице. Остро отточенное лезвие из сплава, гораздо более прочного, чем сталь, не оставило на трухлявой деревяшке ни малейшего следа, а отдача была такая, словно Денис рубанул по камню – топор чуть не вывернуло у него из рук, а на самом лезвии осталась внушительная зазубрина. Старший помощник замахнулся снова и в этот момент предполагаемый порядок действий со стороны “чертова колеса” был нарушен. Денис рассчитывал, что, как в прошлый раз, колесо начнет вращаться и из твердого состояния перейдет в газообразное и у него будет достаточно времени, чтобы решить проблему хотя бы на уровне сражения, если не удастся победить в войне. Так вот – отнюдь. Видимо, “чертову колесу” сильно не понравилось, как с ним обращаются, и его реакция не заставила себя ждать. У каждого боксера есть план на бой, но только до первого пропущенного удара и старший помощник этот удар пропустил, причем на первой же секунде первого раунда. С этого момента план “А” пошел под откос. Из ступицы вырвался... как бы получше охарактеризовать этот феномен? Луч? – не совсем так, луч это что-то нематериальное. Столб? – тоже не совсем подходящий термин, потому что столб это что-то сугубо материальное, а то, что ударило из середины ступицы в грудь Денису походило и на то и на другое одновременно. Это был светящийся уже привычным зеленовато-гнилушечным цветом столб света, диаметром сантиметров пятнадцать, прямой, как лазерный луч. Почему же нельзя, задастся вопросом читатель, считать это диво дивное и чудо чудное обычным световым лучом? Зачем усложнять? А вот зачем – луч света, пусть даже вырвавшийся из мощного лазера мог бы прожечь в старшем помощнике дырку (теоретически), но никак не смог бы отшвырнуть его с такой силой, что он, пролетев метров семь-восемь, так приложится о бетонную стену подвала, что на краткий миг потеряет сознание! И как бы ни был краток этот миг, но за время короткого беспамятства, Денис лишился еще и топора, выпавшего из его ослабевших рук. Тогда это не луч, а просто светящийся столб, скажет все тот же читатель и снова будет не совсем прав. Если бы это был вполне себе материальный столб, то пришедший в себя Денис смог бы нанести ему какой-либо урон “Черными когтями”, которые он сумел извлечь из карманов шкиры, но так ведь нет! – когти проходили через этот столб-луч, или же луч-столб – пусть каждый выберет термин, наиболее близкий ему по звучанию, как будто эта чудовищная ложноножка “чертова колеса” была сделана из подсвеченного дыма, не нося ей ни малейшего вреда, в то время как, окаянный отросток воздействовал на старшего помощника вполне себе материально! Шваркнув Дениса о стену, столб-луч трансформировался в нечто, подобное кальмару – зазмеился многочисленными щупальцами, которые и оплели старшего помощника и стали подтаскивать к “чертовому колесу”. За несколько мгновений, прошедших с того момента, как Денис пришел в себя после удара о стену и до того, как он полностью потерял подвижность, спеленатый щупальцами, как младенец в колыбели, он сумел несколько раз рубануть “Черными когтями” по этому порождению преисподней, но, как было отмечено выше, с тем же успехом можно было сражаться с дымом. Ситуация стала напоминать ночной кошмар, когда тебе снятся враги на которых не действует твое оружие, в то время, как их против тебя вполне себе боеспособно. Собственная беспомощность – он не мог пошевелить ни ногой, ни рукой, привела Дениса в ужас. Столб-луч тащил старшего помощника к “чертову колесу”, словно гигантский кракен кашалота. И тот и другой были обречены – из стальных объятий было не вырваться. Одного ждала черная бездна глубин, а второго, не исключено, что кое-что похуже. Смерть – не самое страшное, что может случится с человеком, Денис это хорошо знал, но кто мог дать гарантию, что не существует твари питающейся бессметными душами
С одной стороны, она – вроде бы бессмертная, а с другой – иди знай... Неизвестность – страшная штука. Паника, словно приливная волна, затопила сознание Дениса. Сколько времени прошло, пока он был в черном забытьи, старший помощник не знал. Когда он “вернулся”, то осознал два обстоятельства. Первое – что совершенно безмятежен – от страха и паники не осталось и следа, и второе – что он видит все происходящее в подвале сверху – сознание вырвалось из тела наружу и висело над ним. На смену страху и панике пришло бесстрастие и невозмутимость. Мгновенно оценив остановку, Денис расценил ее, как критическую. “Кракен” уже вплотную подтянул “тушу кашалота” к порталу в преисподнюю, оставалось не более метра между беспомощным и обмякшим, как куль с картошкой, телом старшего помощника и мерцающим зеленой гнилью торнадо, закручивающемся в черном пятне. Несмотря на некоторую отстраненность от происходящего внизу, сидеть сложа руки старший помощник не собирался. И к счастью, он твердо знал, как надо действовать в сложившихся обстоятельствах, благо опыт был. Топили его какие-то гады в Ордене... да не утопили – вырвался. “Верхний” Денис... – а точнее – просто Денис, потому что тело внизу Денисом не было, а представляло из себя бурдюк с кровью, костями и дерьмом, начал движение в сторону двери в подвал. Двигаться было тяжело, будто водолазу в скафандре со шлангом, бредущему по морскому дну. С каждым сантиметром, отделяющим старшего помощника от его бренной тушки, сопротивление нарастало – как будто натягивалась резиновая лента эспандера, прикрепленного одним концом к телу, а вторым к Денису. Старшему помощнику казалось, что двигается он мучительно медленно и, что он не успеет отойти на какое-либо приемлемое расстояние от страшного портала, прежде чем его тело будет туда затянуто, но он ошибался, время растянулось и он смог достичь намеченной цели прежде чем его тушка сгинула в недрах четвертого... а может быть и пятого, или еще какого измерения. Когда Денис все-таки “добрел” до двери в подвал, давление стало просто невыносимым, ему казалось, что еще чуть-чуть и тело выдернет его душу назад и на этом дело будет кончено – вперед с песнями в преисподнюю к хозяевам “чертова колеса”. Но, “финишный рывок” все-таки сумел осуществить он, а не его безмозглая тушка! Последнее усилие, такое, что если бы его осуществлял старший помощник во плоти и крови, оно было бы на жилах, на крови из горла, на разрыв аорты... и Денис воссоединился со своим любимым телом около двери в подвал. Надо было срочно уносить ноги, и побыстрее, но старший помощник не мог не передать “последний привет” чуть было не погубившему его монстру. Совершено, естественно, будто рукой, он “подхватил” серебряный топор, лежавший метрах в семи и швырнул его точно куда хотел – дальнобойщик, есть дальнобойщик! – прямо в центр мерзкого торнадо, из которого произрастал еще более мерзкий кракен. И сразу, по тому, что стало происходить с чудовищным пришельцем из ниоткуда, стала понятна его первоначальная бурная реакция на удары серебряного топора – видать очень неприятно ему было и тогда, когда он был в “твердом” состоянии, а уж теперь – в “газообразном” и говорить нечего. Раздавшийся вой превосходил все, ранее слышимое Денисом, хорошо еще, что фильтры шкиры сработали оперативно, иначе глухоты, а может и еще чего похуже, было не избежать. А после началась вообще какая-то фантасмагория! Пространство пошло волнами, рябью, словно изображение в телевизоре с комнатной антенной, где-нибудь в глуши, удаленной от источника сигнала. А затем бабахнуло! Рвануло так, что старшего помощника снова хорошенько приложило о стену, от чего он опять, на несколько мгновений, выпал из реальности, а когда пришел в себя, огляделся, то осознал, что подвал подвергся значительным изменениям. Все многочисленные лампы были разбиты, а пол, стены и потолок покрылись мелкими трещинами. “Хорошо, еще потолок не рухнул!”, – опасливо подумал Денис, с тревогой поглядывая наверх, откуда продолжала, время от времени, сыпаться какая-то труха. Трещинами дело не ограничивалось – на месте черного пятна образовалась воронка диаметром метра полтора и такой же глубины. Ее особенностью, резко отличавшей эту воронку от мириада своих сестер было то, что она имела строгую форму конуса, чего обычным взрывом достичь было невозможно. Но, и на воронке список потерь не заканчивался. Серебряный “бидон”, если исходить из его вида, был сначала раскатан в тоненький блин и затем свернут трубочкой, а серебряные же кузнечные щипцы были исковерканы так, будто были сделаны из пластилина и побывали в руках какого-то великана-озорника, которому нечем было заняться, вот он и мял, что под руку попадется. Никаких следов от шокеров, остававшихся на полу, не было – видимо превратились в пыль, но это и хрен-то с ними, самое главное – бесследно исчез топор с лезвием из истинного серебра! Правда, старший помощник с мстительным удовольствием подумал, что если топор провалился в портал, то уж натворит дел на “принимающей стороне”, но утешением это было слабым, ибо это была потеря, так потеря, теперь вся коммерческая деятельность по платной борьбе с нечистью оказалось под угрозой! “Ты это серьезно, насчет коммерческой деятельности?” – непонятным тоном осведомился внутренний голос. “А что? – сделал вид, что не понял Денис. – Жить-то на что-то надо. А где деньги взять? В грузчики, что ли идти?” “То есть, сегодняшнего, тебе... – голос запнулся, подбирая термин – Придурку! Мало!?!” “Ну-у...” – начал было Денис, но внятно сформулировать свою позицию не сумел и промолчал. После этого он медленно оделся и покинул слегка разгромленный подвал. И вот тут, когда все, вроде бы, закончилось, старший помощник почувствовал, как ему хреново! Боевой азарт иссяк, состояние аффекта закончилось и ему на смену пришла боль. Денису казалось, что не осталось ни одного участка на поверхности кожи, ни одного внутреннего органа, который бы не болел. Ощущения были очень специфическими, а еще Денис чувствовал голод. Страшный голод. Хотелось мяса, можно сырого, но лучше – жаренного. “Как насчет человеченки?” – ехидно поинтересовался внутренний голос. Старший помощник тщательно обдумал вопрос, прежде чем дать ответ: “Ну-у... если ничего другого не будет...” Хозяева дожидались окончания операции по принуждению полтергейста к миру, сидя в беседке. Августовская ночь была еще довольно теплая, они были соответствующим образом одеты и не должны были мерзнуть, но по мере того, как шло время, их стал потряхивать усиливающийся с каждым мгновением нервный озноб, а уж когда из дома донесся несколько приглушенный вой и последовавший за ним взрыв, их охватила настоящая паника. Семилапые во все глаза уставились на крыльцо своего особняка с трепетом ожидая кто, или не дай Бог – что, покажется на пороге. Кто победил в битве было непонятно. Неизвестность, словно холод, вытягивал тепло из их душ и тел, заставляя дрожать, но наконец неопределенность закончилась. Фигура старшего помощника, показавшаяся в дверях, позволила им облегченно выдохнуть, но облегчение было недолгим – только до того момента, пока он не подошел к ним поближе. Видимо отголоски размышлений о мясе отразилось на лице Дениса, потому что, когда он приблизился к семейству, они, вначале бросившиеся к нему навстречу, в последний момент испуганно отшатнулись. Денис связал такое поведение Семилапых с выражением своего лица и постарался придать ему, как можно более дружелюбное выражение – хозяева были ни в чем не виноваты, но помогло это слабо. Хозяева смотрели на него со страхом. “Ладно – их проблемы, – подумал старший помощник. – Мне еще только напуганных селян успокаивать. Перебьются, как-нибудь...” Не дожидаясь вопросов со стороны впавшего в оцепенение семейства, продолжившего, после небольшого перерыва, лязгать зубами и трястись, старший помощник подвел итоги сделанной работы: – Надеюсь, что больше тварь не вылезет... – Он немного помолчал и добавил: – Но, если снова появится, ищите кого-нибудь другого – я сделал, все что мог. – После этого Денис перешел к, по настоящему волновавшему его, вопросу: – Мясом накормите? Старший помощник ожидал, что благодарное семейство тут же подхватит его под белы рученьки и торжественно – с литаврами, хоругвями и приветственными кликами, препроводит в обеденный зал, или – на худой конец, в столовую. Поэтому, когда Семилапые с тоской во взглядах переглянулись, а потом, как по команде, синхронно покачали головами, он сначала не понял что произошло и только потом, нахмурившись, вопросил не самым дружелюбным голосом: – Почему!? – В-веганы мы, – клацая зубами пояснил Степан Андреевич. – Н-нет м-мяса. Черт! – выругался Денис, развернулся и бегом направился к паджерику. Когда машина мчалась по пустынному, в этот час, шоссе, старшему помощнику пришла в голову неожиданная мысль: “Я их, пожалуй, понимаю...” “Вампиров?” – безошибочно угадал внутренний голос. “Да...” Муки голода стали совершенно невыносимы, но в отличие от аналогичных ситуаций, связанных с вышеупомянутыми кровососами, которых, якобы, в этот момент захлестывает багровая волна безумия, Денис стал соображать еще лучше... ну, по крайне мере – не хуже, чем обычно. Его мозг лихорадочно искал пути минимизации времени ожидания пищи. И тут, как назло, его полет сквозь ночь был прерван – так часто бывает, когда сильно торопишься. Продавец полосатых палочек, скучавший возле своей машины, в то время, как его напарник мирно похрапывал в кабине, и тем самым приносил пользу, потому что не приносил вреда, замахал своим орудием производства так интенсивно, что непременно взлетел, если бы не был таким толстым, а его волшебная палочка имел профиль воздушного винта. Выматерившись Денис затормозил, резко сдал назад, чтобы тучному дорожному инспектору не пришлось далеко идти, приготовил деньги и стал ждать неторопливо – утиной походкой, приближающегося офицера. Подойдя, тот по всегдашнему ментовскому обыкновению наклонился к открытому окну, чтобы понюхать и вообще – оценить обстановку, типа – сколько вешать в граммах? Одного водителя можно развести на штуку, другого на – пять, третьего – только на пятьсот рублей, а с четвертым лучше вообще не связываться – себе дороже – у него и двухсторонний регистратор, и рожа человека, знающего с какого конца надо браться за меч... тьфу ты – за адвоката. Гайцы, как люди в массе своей достойные, можно сказать – благородные, обладающие такими замечательными качествами, как любовь к ближнему и нестяжательство – без этого на работу в ГИБДД, в частности, и в правоохранительные органы, в целом, не берут, еще и прекрасные психологи и знают, кого можно брать за пищик, а кого нет. Зачастую клиенту даже не надо демонстрировать сакраментальную красную книжицу, или еще какую бумагу, дарующую заветный иммунитет. Опытный дорожный инспектор и так моментально прочухает, что: “Что, мол, свои, мол, хау ду ю ду!” – Старший лейтенант... – начал свою песню властелин обочин, но вглядевшись в старшего помощника повнимательнее, повел себя странно, а именно – отпрянул назад, как будто увидел привидение, типа отца Гамлета, или же что-то не менее страшное, вроде известного депутата, или своего непосредственного начальника. – Проезжайте! Проезжайте! – закричал он визгливым фальцетом и замахал своей палочкой так, что на старшего помощника пошла волна воздуха, как от вентилятора. Долго уговаривать Дениса не пришлось, он молча пожал плечами и нажал на газ. Немного отъехав, старший помощник осознал, что приготовленная купюра так и осталась в его руке. Получалось, что опытный, судя по наетому брюху, офицер дорожной полиции не заметил приготовленную для него денежку
А если замети, то не взял!!! Вероятность такого события была не больше, чем у нарушения второго начала термодинамики, если бы теплый воздух собрался в одной половине комнаты, а холодный – в другой. Однако, в данный момент старшему помощнику было не до абстрактных парадоксов, его волновали более насущные проблемы. Пока он ждал гайца, его мозг лихорадочно перебирал варианты как можно более быстрого получения пищи. Увы, их было немного – всего три: первый – ехать домой и жарить мясо; второй – найти ночной ресторан и заказать там; третий – заехать к Марине в гости, предварительно уведомив ее о необходимости приступить к готовке немедленно. Второй вариант всерьез можно было даже не рассматривать – пока найдешь ресторан, пока растолкают поваров... Оставался первый и третий – домой, или к Марине. Первый вариант – домой, был более надежным, но если выгорит третий – к Марине, то можно будет получить определенный выигрыш по времени – к ней и ехать ближе и, если все получится, то к моменту появления Дениса еда уже будет готова. При мысли о мясе, живот Дениса скрутила жестокая судорога. Конечно, беспокоить девушку ночью, да еще по такому поводу было не очень удобно, а по правде говоря – совсем неудобно, но... Если бы старший помощник был барышней, да еще тургеневской, можно было бы сказать, что он/она в смятении – и хочется, и колется и мама не велит. Про старшего помощника сказать такое – что он в смятении, было совершенно невозможно – совесть не позволяет, но состояние было похожим. “Чего ты мнешься, как булочка в жопе? – сварливо поинтересовался внутренний голос. – Позвони!” “Неудобно... Может она вообще у родителей... нехорошо получится...” “Жаренное мясо! – голосом коварного обольстителя продолжил уговоры голос. – Позвони! Что ты теряешь!? Да – да! Нет – нет!” “А действительно! Ебись оно все конем! – решил Денис. – Позвоню!” Он вытащил телефон и набрал Марину. Все это было проделано на ходу, не снижая скорости, чем были злостно нарушены ПДД. Это к вопросу о гайцах: каков поп – таков приход, а в нашем случае: каков приход – таков поп. В Германии, например, дорожная полиция взяток не берет, так там и народ без hands-free за рулем не звиздит, и вообще – законы соблюдает, и не только на дороге, а у нас... Да и не с Марса, в конце концов, нам правителей прислали – сами выбрали. Бачили очі, що купували. Девушка не брала трубку долго, очень долго, а когда отчаявшийся старший помощник уже решил дать отбой, наконец ответила, точнее вызверилась: – Ты знаешь, который час
И честно говоря, понять ее было можно – человек спит, видит десятый сон и на тебе... Но, вступать в дискуссию по этому поводу, Денис не собирался: – У тебя мясо осталось? – огорошил он девушку неожиданным вопросом. Марина на несколько секунд зависла. – М-мясо? – недоуменно переспросила она. – Мясо, которым ты меня кормила, – старший помощник решил быть терпеливым и отвечать на все вопросы, какими бы дурацкими они ни были. – Или какое-нибудь другое. – Сырое... – после долгой паузы ответила девушка. – Можешь сейчас поджарить? – Сейчас?.. – пауза была не менее продолжительная, чем предыдущая. – Да, – невозмутимо ответил старший помощник. С трудом сдерживая раздражение от боли, рвущей его внутренности и тормознутости оппонента, Денис все-таки сумел не дать прорваться злости в его голос – боялся спугнуть потенциальную кухарку. – Могу... А сколько? – Жарь всё! – Шесть антрекотов?! – Да. – Старший помощник повесил трубку, чтобы не затягивать разговор. Чувствовалось, что Марина могла бы еще долго выяснять обстоятельства дела, так что