Брок с трудом удержался не выматериться при ребенке. Какое-то время молча сидел и лишь тяжело дышал, мечтая отправить подонка на первую из точек их туристического маршрута.
***
— Мы покатаемся немного, — они шли последними за группой по узким тропинкам кладбища, Брок уверенно сжимал плечо мальчика, — потом поедим, и ты назовешь мне имя и адрес. Он, — Брок решительно сдержал дернувшегося ребенка, — больше не тронет тебя и свою жену.
«Если она, конечно, жива…»
— Вы убьете его? — мальчик спокойно поднял на Брока голову.
— Очень хотелось бы, — мрачно усмехнулся тот, — и следов бы не нашли. Но нет, ему просто вправят мозги так, что не то что на человека, на моль руку больше не поднимет.
— Хорошие у тебя друзья, — понимающе кивнул взрослый ребенок, и Брок подумал, что, может, все же кардинально все решить. Но… Опускаться до падали — ей и уподобиться и просто ответил:
— Да.
В парке они ели попкорн, сладкую вату и мороженое, Брок в тире выиграл для маленького Стива черного плюшевого медведя с огромными, почему-то серыми глазами, который до защемления за грудиной напомнил ему Детку.
После Евергринс они из автобуса не выходили. Стив сделал вид, что задремал, а Брок, представившись дядей, попросил им разрешить оставаться в салоне. Экскурсовод любезно согласилась, даже плед откуда-то принесла. Пока туристы блуждали по местам последних пристанищ, Брок с мальчиком болтали, обсуждая фильмы, книги, баскетбольные команды и пейнтбол, а когда группа возвращалась, Стив снова «засыпал».
На Нью-Йорк опускались первые сумерки. Экскурсия оказалась на весь день, и к концу его Стив действительно начал клевать носом.
— Сегодня поедем ко мне, а утром решим, что делать дальше, — решительно поставил точку Брок; мальчик кивнул и уснул на его коленях.
Автобус размеренно гудел шинами, в салоне было темно, свет еще не включили. Брок не заметил, как тоже задремал, вскинувшись от ударившего в глаза яркого света. Визг тормозов, занос, он едва успел подгрести Стива под себя.
========== Часть 4 ==========
Взлохмаченный, раскрасневшийся мужчина стремительно вбегал по лестнице, лавируя между снующими туда-сюда людьми. Он запыхался, тяжело дышал, но скорости не сбавлял. Его глаза блестели то ли от ветра, то ли от слез, которые он даже не пытался прятать. Как и все, кто сейчас окружал его.
Госпиталь Святой Девы Марии в Бруклине не помнил за свою современную историю такой ночи. Размеренный вечер резко сорвался в Ад, когда в стремительно распахнувшиеся двери вкатились первые носилки. Через полтора часа было тесно и в коридорах, и на лестнице, и даже на подъездах к госпиталю. Вновь прибывающим приходилось парковаться за два, а то и за три-четыре квартала, весь остальной путь бежать на крыльях надежды. И это были не громкие слова.
Мужчина взлетел на еще один лестничный пролет, успев вовремя прильнуть к стене. Мимо него полицейский и женщина в костюме психолога службы 911 провели пожилую женщину, судорожно сжимавшую в ладони окровавленный мужской ремень. Наверху кто-то отчаянно завыл, так что задрожали старинные витражные стекла.
— Давай к Марку в морг, помогай. Ему еще пятерых только что отправили!
Мужчина вздрогнул, смотря на двоих остановившихся около него медбратьев; руки говорившего тоже по локоть были в крови. Он торопливо показал второму направление и тут же поймал какого-то мужчину, тихо идущего прямо к открытому окну с пустым, отсутствующим взглядом.
— Девочка моя… Пустите меня к ней… — севшим голосом попросил тот и вдруг заплакал. Медбрат гладил его по спине, пачкая чьей-то кровью, может, даже его дочери.
Невольный свидетель еще одной чужой боли, мужчина отпрянул от стены и преодолел последний пролет до этажа приемного покоя. Пусть небольшой, госпиталь был отлично оснащен, имел прекрасное оборудование и самоотверженный персонал. На небольшом пространстве у стойки администрации врач высшей категории и интерн вместе принимали людей, бегло осматривали и распределяли дальше: кого в палаты наверх, кого… вниз…
Мужчина вбежал на этаж и замер, судорожно осматриваясь, ища среди множества лиц одно. Кто-то из персонала заметил это и направился к нему, но тут он, резко дернувшись в очередной раз, влетел в чью-то мощную грудь. Сильные руки сжали его плечи, удерживая, мужчина рефлекторно попытался вырваться.