– А ты раньше не спрашивал.
Вильдерин рассмеялся:
– Просто ты дикарь!
– Возможно.
– Нет, правда! У вас мужчины одеваются в шкуры диких зверей.
– Исключительно знатные. И не одеваются – всего лишь набрасывают на плечи. А простолюдинам и рабам полагаются в лучшем случае шкуры домашнего скота.
– Какая разница! У вас считается, что лучшее украшение – это шрамы.
Аданэй фыркнул:
– А это ты с чего взял? И почему ты говоришь "у вас"? Я сейчас живу в Илирине, как и ты.
– Все равно, Айн, в душе ты истинный варвар и считаешь, что украшать себя недостойно.
Аданэй насмешливо приподнял брови:
– Просто, друг мой, я считаю, что моя внешность идеальна и не нуждается в дополнениях.
– С такими мыслям ты скоро вылетишь из дворца на какие-нибудь работы. Кто из господ захочет держать при себе дикаря? Да еще и такого самоуверенного!
– Я бы сказал: самовлюбленного. Это ближе к истине.
Вильдерин покачал головой.
– У тебя и впрямь отвратительный характер. Ты должен быть рад, что я тебя терплю.
– Я рад, – криво усмехнулся Аданэй.
Вильдерин резко вскочил с дивана и, поймав взгляд Аданэя, заговорил:
– Ты меня удивляешь, Айн. Я говорю не очень приятные вещи, а тебе как будто все равно.
– Может, я просто притворяюсь?
– Зачем? Друзья не должны притворяться.
– А еще не должны пытаться задеть друг друга.