Эта фраза окончательно развеяла его сомнения. Все сходится. Получается, та девочка – это Аззира в детстве.
– А что за странные слова о крови? – упавшим голосом отозвался он. – Чья кровь?
– Убиенных младенцев, конечно, – фыркнула Гиллара, но тут же добавила: – Успокойся. Всего лишь свежая кровь забитой скотины. Это ей помогает.
Видя недоверчивый взгляд Аданэя, женщина усмехнулась:
– Не волнуйся, ее болезнь ничем тебе не угрожает, она не заразна, да и проявляется редко.
– Ладно, – сдался Аданэй, – давайте лучше решим, что делать с теми, кто отказался признать нас с Аззирой царями.
– Они боятся потерять свою власть, – протянула Гиллара. – Они надеялись править от лица Латторы с Марраном – не вышло. Но мы сможем, если постараемся, примириться с ними.
– А зачем? – с легким раздражением откликнулся Аданэй. – Мне не нужны лишние заботы. Давайте просто лишим их должностей и вышлем из Эртины? А если воспротивятся, то казним.
Аданэй заметил, как переглянулись Гиллара и Ниррас.
– Несомненно, это лучше всего, – осторожно промолвила женщина. – Просто мы с советником полагали, будто для казней тебе не хватит жесткости.
– Наверное, вы просто забыли, что я брат кровожадного тирана, – усмехнулся Аданэй. – Все-таки мы воспитывались одним отцом. Вышлем от всех, кто обладал властью при Лиммене. А Кхарру… Кхарру мы казним. Главное, придумать повод. Казначея и советников мы в любом случае сменим. Естественно, кроме тебя, Ниррас, – уточнил Аданэй и добавил: – И Оннара.
– Оннара? – изумился мужчина. – Мне казалось, он тебе никогда не нравился.
– Как и ты, Ниррас. И у нас с тобой это взаимно, к чему скрывать. Но мы нужны друг другу. Вот и с Оннаром то же самое.
Как ни странно, а эти слова, похоже, понравились советнику, потому что после секундного замешательства он вдруг расплылся в широкой улыбке и хохотнул.
– Что ж, – заключила Гиллара, – значит, решено. Лучше всего, не откладывая, отдать указы о ссылках и казнях. Но сначала нужно решить, кто займет освободившиеся места.
– Верно, – вторил Ниррас. – И еще, кстати, нам потребуется новый глава стражи.
– Это еще зачем? – удивился Аданэй. – Не скрою, когда-то меня раздражал Аххарит, но теперь…
– Дело в том, царь, что это просьба самого Аххарита. Служба при дворе не для него. Он… странный человек. Мечтает не о власти, а о воинской славе, вот и захотел вернуться в войско. Если не позволим, все равно сбежит. Зато, если позволим – он не подведет. К тому же, его отец – кайнис.
– Хорошо, я понял. Завтра, думаю, вопрос о должностях решим окончательно, – сказал Аданэй и тут же заметил, как смутилась Гиллара. Точнее, притворилась смущенной, ибо в отношении Гиллары никогда нельзя было знать наверняка, какую эмоцию она играет, а какую испытывает на самом деле.
– Есть еще кое-что, Великий, – промолвила женщина. – Рабы. Надо от них избавиться. Ни к чему в столице люди, которые помнят о том, что некогда ты был Айном. Нужно продать их всех. Приобрести новых.
– И особенно это касается Вильдерина и Рэме, – вставил Ниррас.
Они замолчали, ожидая ответа. И Аданэй откликнулся: