– Проклятая! – прошипел кхан. – Я даже убить тебя не могу!
Как только дыхание выровнялось, и девушка смогла подняться, она вызывающе подалась вперед, вперив в вождя пылающий жаждой мести взгляд:
– Отчего?! Убей! Убей, как весь народ убил мой! – на последних словах ее голос истерически сорвался.
– Убил твой народ? – изумленно вторил Элимер. Его собственный гнев тут же отступил на второй план, оставив лишь глухую злость и обиду. Кажется, он начал понимать причину поступка айсадки.
– Отпустил, – продолжала кричать та осипшим голосом, уже не сдерживаясь, – а потом в лесу догнал и убил! Всех! Я знаю теперь! Ты лгал! Гнусный шакал сукин сын мразь! Будь проклят! Проклят!
– Замолчи, несчастная. Тебе не позволено повышать на меня голос, – холодно и негромко отозвался Элимер, и айсадка, как ни странно, умолкла, лишь грудь продолжала яростно и шумно вздыматься.
– А теперь я требую объяснений. С чего в твоей глупой голове родилась мысль, будто я уничтожил айсадов?
– Мне люди сказали об этом твоего племени, – с ненавистью выплюнула она.
– И ты, дикарка, оказалась настолько безмозглой, что поверила им на слово? И даже не потрудилась поведать мне о своих сомнениях, прежде чем пытаться убить?!
– А им почему лгать мне надо? Мне почему им не верить?
– Потому что у меня много врагов, и они пойдут на все, лишь бы избавится от меня. Ты действительно наивна до глупости! – прикрикнул Элимер, но, заметив в лице Шейры растерянность, спросил:
– От кого ты услышала эту ложь? И почему ты поверила этому предателю, а не мне?
Айсадка молчала, и он понял, что ответа не дождется. По крайней мере, сейчас.
– Я больше не могу тебе доверять, – без всякой интонации вымолвил он. – А потому эту ночь ты проведешь взаперти. В тайной комнате. Ты должна ее помнить. А наутро тебя повезут к границам твоих лесов, безоружную. Там тебя встретят серые, и вы тайно подойдете к становищу твоих любимых айсадов. И когда ты убедишься, что они живы, то вернешься сюда. Ты назовешь имя изменника, который солгал тебе. И ты станешь молить меня о прощении. И может быть, я тебя прощу.
И глухо добавил:
– А может быть – нет.
Больше не говоря ничего, Элимер кликнул стражу. Как только воины вошли, он кивнул им на Шейру и произнес:
– Кханне провинилась. Уведите ее и заприте в тайной комнате.
Стражники не удивились этому приказу: еще не было в Отерхейне мужа, который ни разу не наказывал жену. Они подхватили кханне под руки и, аккуратно подталкивая, вывели прочь.
Пока ее уводили, Шейра не обернулась ни разу.
***
Элимер, оставшись один, рухнул в кресло и уронил голову на руки. Глупец! Радовался как мальчишка, когда Шейра пришла к нему. А оказалось, она приходила его убивать. У Элимера возникло ощущение, будто мир сжался, стал тесным и обратился против него в лице мятежной знати, Илирина и собственной жены. Не хватало только восставшего из мертвых Аданэя.