Аданэй распахнул глаза, к груди его подкатила злость.
– Не смей, – прошипел он. – Как тебе вообще пришла в голову такая подлость?
Увидев побледневшее не то от гнева, не то от обиды лицо царицы, он взял себя в руки. Не хватало еще испортить все очередной глупостью! И кто его за язык тянул? Аданэй нежно притянул Лиммену к себе, зарылся пальцами в ее волосах и прошептал:
– Прости. Мне просто не дает покоя совесть. Вильдерин всегда так доверял мне. И до сих пор доверяет.
– Совесть? – царица, казалось, не торопилась прощать своего любовника. – Ты что же, жалеешь о наших отношениях?
– Нет. Неважно, как я отношусь к Вильдерину, от тебя я все равно никогда не откажусь, – что ж, в этом он даже не лгал, вот только причиной являлась вовсе не любовь к Лиммене.
– Знаешь, милый мой Айн, мне тоже выдались не слишком удачные дни, но ведь я не выплескиваю на тебя раздражение.
– Просто ты куда мудрее меня.
Аданэй слегка отодвинулся от царицы, улыбнулся и, решив, что подходящий момент настал, спросил:
– Что же случилось у тебя?
Царица лишь отмахнулась:
– О, давай не будем об этом. Государственные дела… для них есть день. А ночь предназначена для другого, – она, соблазнительно улыбнувшись, потянулась к нему, но Аданэй решительно отстранил ее и повторил вопрос:
– Что случилось? Я должен знать, что огорчило мою женщину.
И Лиммена сдалась, причем, как показалось Аданэю, не без внутреннего удовольствия.
– Что ж, – задумчиво произнесла она, – возможно, ты даже сумеешь мне чем-нибудь помочь. В конце концов, ты не понаслышке знаком с Отерхейном.
– Подожди, Лиммена, – прервал ее Аданэй, – давай по порядку. Твоя поездка была как-то связана с Отерхейном?
– Вообще-то нет. Старый государь Эхаскии неожиданно скончался, – в глазах Лиммены промелькнул странный огонек, и Аданэю показалось, будто для нее эта кончина не стала неожиданностью. – Между наследниками завязалась вражда, и мы решили поддержать одного из них взамен на дружбу и признательность.
– Значит, старый Рейлир скончался… – повторил Аданэй, словно в раздумьях.
Лиммена метнула на него удивленный взгляд, но почти сразу изумление исчезло с ее лица. Она напомнила себе, что Айн – сын советника, а значит, он просто не мог не знать правителей других государств.
– И кого же поддержал Илирин? – спросил Аданэй.
– Иэхтриха.
– Я так и подумал. Самый разумный из братьев.