– Наконец-то ты вернулся!
– Мой Кхан, что случилось? – удивился советник.
– Скорее – не случилось. Аданэя тогда не изуродовали!
– Но как? Ведь ты сам видел…
– Я только думал, что вижу. Вместо Аданэя Горт изуродовал одного из дикарей. Светловолосого, с похожим телом. Не моего брата.
– Как ты узнал?
– Вчера мне не спалось, и я решил прогуляться по городу…
– Один? Элимер, это опасно!
Правитель нахмурился:
– Какая сейчас разница, советник? Не о том речь!
– Да, конечно, прости. И? Что случилось?
– Был дождь, я зашел обогреться в трактир. И не зря. Я услышал слова одного пьяницы. Он сказал, что его сын спас моего брата.
– С чего ты взял, что это не ложь?
– Серые привезли его утром. А я пытал. Он оказался отцом Горта – помнишь того немого? – и он знал о приказе, который я отдал палачу. Жаль, что Горта казнили за другое преступление. Увы, слишком рано, сейчас бы он так легко не отделался.
Советник промолчал, и Элимер с подозрением спросил:
– Я вижу, ты совсем не удивлен? Не обеспокоен?
– Я не удивлен. Я говорил тебе еще тогда: ты услышишь о своем брате.
Кхан нервозно провел руками по волосам и воскликнул:
– Я глупец! Какой же я глупец! Ты ведь предупреждал меня, чтобы я сам им занялся! А я тебя не послушал!
Тардин напряженно думал. Насколько он знал кхана, следовало ожидать, что на поиски брата он поднимет всех серых. Когда речь заходила об Аданэе, Элимер терял разум. А если двое братьев все-таки столкнутся – а к этому все идет, – то беды не миновать. И что за сила толкает их навстречу друг другу?
Колдун чувствовал, что вражда братьев опасна, но не понимал – почему, и не знал, как этой опасности избежать. Может, Древние об этом знали? Но к ним Тардин обратился бы только в крайнем случае. Но что, если "крайний случай" уже наступил? Или наступит очень скоро? В любом случае, воспитаннику придется солгать уже сейчас:
– Успокойся, Элимер, – произнес советник, воздействуя на кхана легкими чарами внушения. – Я давно не чувствую присутствия твоего брата в этом мире – он мертв. Рабы, знаешь ли, обычно не живут долго. Именно поэтому я не удивлен и так спокоен.