Я отпустил тело мальчика. Отступил на шаг назад. В глазах на секунду потемнело, голова закружилась. Бледный маленький ребёнок... Он даже мёртвый был красивым... В одном я тебя не обманывал, Алёша: ты действительно не простой, ты — необыкновенный.
Я, наконец, сумел отвести взгляд в сторону. Чувство реальности постепенно возвращалось. Мне стало ещё хуже, теперь ко всему прочему прибавился страх... Как же такое могло случиться? Мне опять показалось, что всё это страшный сон...
Как заворожённый, я пошёл на кухню, зачем-то открыл холодильник — спиртного не было...
Я сжал в потных ладонях маленький мобильник. Через липкие слёзы с трудом удавалось различить буквы на экране...
Ждал я почти минуту, но Михаил не подходил. Я положил телефон в карман и взглянул в тёмный проём окна. Из открытой форточки дул заманчивый ветерок... Вот бы выпорхнуть туда — в ночь, раствориться, забыться. Одно меня удерживало в этом мире — кто-то должен помнить об Алёшке, хранить его улыбку в своей памяти.
Я открыл дверь в ванную, по телу градом катился липкий холодный пот. Повернул до упора кран, снял мокрую футболку, умылся. Взглянул в зеркало — глаза были красные-красные, как у рака, мне даже неприятно стало на самого себя смотреть... Я закрутил кран, сел на край ванной, достал мобильник, снова набрал Мишкин номер...
На это раз он подошёл.
– Алё, — послышался его усталый голос.
– Миш... — прошептал я в ответ.
– Алё! — крикнул он громче. — Паш, ты?
– Угу... — У меня в голове не укладывалось всё то, что я собирался ему сейчас сказать.
– Ты с ума, что ль, сошёл — в полпервого звонить? — возмутился Михаил. — Что ты себе на этот раз сломал?
– Алёша, — вновь прошептал я. — Он... он умер. — Я почувствовал, как по моим щекам вновь покатились солоноватые слёзы.
– Чего?! Ты можешь погромче говорить? Кто умер?
– Алёша.
– Какой ещё Алёша?! — спросил Михаил так, словно его терпение было на пределе.
Я слышал собственное дыхание из трубки. В висках стучала кровь.
– Ну, тот мальчик — инвалид, которого я взял у тебя...
– Ты у меня взял мальчика?! Ты в своём уме?
– Ну как же? — прохрипел я в отчаянии. — У которого... паралич спинного мозга.
– Какой-какой паралич? — цинично переспросил Мишка. — Слушай, Паш, ты больше мне ночью не звони, я тоже человек. Ложись-ка лучше спать...
Из трубки послышались короткие гудки, а потом наступила тишина, только капли воды монотонно стучали где-то в глубине труб. Я очень медленно повернул голову в сторону, моё отражение молча повернулось ко мне, и тут меня вдруг охватил такой ужас... Кожа покрылась мурашками, я вытаращил глаза, хотелось глотнуть свежего воздуха, здесь пахло едким хозяйственным мылом... и только капли в глубине тук-тук...