– Вот, возьми, — я протянул ему одну подушечку. — Не бойся, я твой друг, я тебя не обижу. — Как заядлый маньяк сказал, если подумать.
Тоненькая ручка осторожно протянулась к заветной сладости.
– Спасибо, — пробормотал мальчик с таким трепетом, как будто ни разу в жизни не то что не получал в подарок конфетку, но даже не пробовал ни одной из них.
– Это не простая жвачка, — решил я подбодрить мальчишку, — она волшебная, если её съесть, — я присел на корточки так, чтобы наши лица оказались на одном уровне, — сбудется твоё заветное желание, — закончил я шёпотом. Мальчик чуть ни ахнул, его и без того большие глаза расширились до невероятных размеров. — Правда при одном условии, — поспешил добавить я, — желание исполнится, только если ты будешь на самом деле верить в его исполнение... да, и ещё если вести себя хорошо будешь. — Я поднялся на ноги. Малыш дрожащими пальчиками развернул фантик и засунул конфетку в рот.
– Тебя как звать-то? — с искренней улыбкой спросил я, уж больно умилительно выглядел ребёнок.
– Алёша, — произнёс он с такой интонацией, словно не знать этого я просто не мог.
– Ах да, — пошутил я, — знал, забыл просто.
– Откуда знали? — не понял мальчик.
– Как откуда? — продолжал я эту странную игру. — Ведь... — я перешёл на шёпот, — ведь я же волшебник... я всё про тебя знаю.
Мальчишка не шелохнулся, но мне показалось, что глаза его засветились изнутри.
– И про детдом знаете, и про моих родителей!? — прошептал он полным надежды голосом.
– И про детдом, — чуть сурово ответил я, — и про родителей. Только, Алёшка, это всё страшная тайна, никому не говори.
Мальчик закивал, на его устах появилась мечтательная улыбка, а мне вдруг стало так плохо, так отвратительно, что аж в глазах потемнело... Мы хоть жили и не особо богато, но я, по крайней мере, всегда могу купить дочери игрушку, да не простую, а «Барби на пикнике». А этот вот мальчик за свои восемь-девять лет видел только обшарпанные стены детского дома и потрескавшиеся потолки больниц.
Мне захотелось побыстрей убежать куда-нибудь, скрыться, только бы не видеть этих чистых ангельских глаз.
– Алёш, ты не знаешь, где тут у вас четыреста двадцать... — я еле вспомнил, — ...шестой кабинет?
– Знаю, — обрадовался мальчишка, — я тут всё знаю. Это кабинет Михаила Васильевича. Вам надо пройти два поворота направо, потом налево, по лестнице, и там такой узкий проход будет ещё... — Алёша замялся, — ...а давайте я вас провожу?
– Да ты что, — искусственно нахмурился я, — если нас с тобой кто-нибудь увидит, мне попадёт.
– Да как же вам попадёт, если вы волшебник?
Я чуть не поперхнулся — затеял игру, теперь будь добр следовать правилам.
– И то верно, ну что ж, поехали, — я повернул его кресло. — Показывай дорогу.
И тут абсолютно неожиданно мальчик облокотился о сидение и встал на ноги. У меня прям от сердца отлегло — значит, это он просто катался... Задать бы взбучку, да рад я больно был!...
Алёша открыл одну из стеклянных дверей, ничем не приметную — такую же, как десятки других, — и мы вышли на лестничную площадку. Оказывается, четвёртый этаж тут делился на две части.