Он просто ангел — Алёшка!... Он рассказал мне, как кормил на чердаке в детском доме голубей, и они стали к нему возвращаться. Потом он привязывал к их лапкам цветы, и птицы прилетали обратно «пустые», наверное, относили цветы другим детям — таким же одиноким как Алёша. Затем местная собака родила щенков, и Леонид Потапович захотел их утопить, а Алёшка стащил щенят и кормил их молоком целый месяц, пока они не стали круглыми и пушистыми, таких и Потапыч не решился убить. Ещё мальчик признался, что один раз наловил майских жуков, а к утру они задохнулись в банке, потому что Алёшка слишком крепко закрыл крышку... Я чуть не прослезился от умиления... Зря всё-таки говорят, что у детей несерьёзные проблемы, — сейчас я понял, что гибель жуков вызывала в мальчике куда больше эмоций, чем смерть человека во мне.
Он наконец-то дочитал «Властелин Колец», точнее, я ему дочитал, а то у Алёши уже глаза начали краснеть... Я достал из секретера шахматы и почти целый час пытался ему поддаться — не вышло, и в шашки то же самое, видимо, поддаваться я не умею, что и доказали поддавки, в которых из пяти партий я так ни одной и не выиграл... Алёша умел дарить.
Хотели ещё поиграть в карты, но обо мне вдруг, словно сговорившись, вспомнили «представители внешнего мира». Вначале позвонили из гаража, сказали, что надо сдавать деньги на очередную реконструкцию... Затем просто не туда попали, причём два раза подряд, а телефон у меня был громкий, неприятный такой, даже я от неожиданности вздрагивал, не то что Алёша... но так было надо, надо, чтобы он боялся телефона...
Потом произошло событие ещё менее приятное — раздался звонок в дверь. Я приложил палец к губам, показывая мальчику, чтобы он сидел тихо... Я приоткрыл дверь — соседка с пятого этажа Нина Ивановна... терпеть её не могу — старая, страшная, противная, приставучая... всё время хочет денег — просит взаймы... В этот раз, правда, требования были не такими жёсткими — Нина Ивановна спрашивала про то, нужен ли нам домофон.
– А зачем, собственно? — лениво спросил я. — Вор, если захочет, всё равно пройдёт.
– Зато хулиганьё всякое не будет стены изрисовывать! — возмутилась женщина.
– Так ваш внук первый и изрисовывает, — устало отмахнулся я, — ну не он лично, а его друзья... Лучше бы площадку детскую во дворе построили или футбольное поле организовали, было бы чем заняться ребятне.
– Ишь, ещё чего придумал?! — упёрла руки в бока Нина Ивановна. — Они нам мячом все стёкла перебьют!
Захотелось мне сказать «так вам и надо будет», но удержался. Хотелось побыстрей отделаться от дотошной гостьи. Там, в комнате, затаив дыхание, сидел и ждал меня Алёшка.
– Я вам тогда лично стёкла сменю.
Женщина несколько раз открыла и закрыла рот. Я многозначительно кивнул и захлопнул перед её носом дверь.
– Кто это такая была? — испуганно спросил Алёша.
– Ведьма! — сказал я то, что думал.
– Чего она хотела? — вытаращил глаза мальчик. — Я слышал, ведьмы ненавидят детей!
– Что есть, то есть, — покачал я головой. — Но она не знает, что ты у меня живёшь.
– А запах? — не унимался малыш. — Она могла учуять меня по запаху.
Какой умный мальчик... Я изучающе посмотрел на Алёшу... Ну что тут такого? Пахнет у меня дома фруктами и молоком, почему сразу ребёнок?... Тьфу ты, я и вправду рассуждаю так, словно спровадил ведьму!
– Не учует, — успокоил я мальчика. — Я заколдовал молоко так, чтобы оно отбивало твой запах, и ведьмы не могут тебя унюхать.
– Значит, мне побольше молока надо пить?
– Н-е, — улыбнулся я, — побольше, думаю, не стоит.
– Ладно, — сказал Алёшка, — тогда апельсины буду есть!
Во второй половине дня мы опять пошли гулять. В парке всё ещё было довольно много народу, но уже не так весело играла музыка, и дети устало плелись за вымотанными родителями. За два выходных дня аллеи сильно замусорили, тут и там виднелись брошенные палочки от мороженого, целлофановые пакеты и одноразовые стаканчики.