— Алло! Валентина Васильевна? — услышала женщина знакомый голос. — Здравствуйте! Это майор Посохин. Не могли бы вы нам помочь? Вчера был обнаружен труп вашей соседки Квасовой Раисы Николаевны. Нужно бы ее опознать. Муж Квасовой, черт бы его побрал, пьян как свинья, а дочка приедет только завтра. Вы же гражданку Квасову хорошо знали?
— Да, Павел, знала. Лет двадцать рядом живем. То есть жили. Конечно, я приеду. А…
— Спасибо! Машину я уже выслал. До свидания!
Валентина Васильевна положила трубку и направилась к зеркалу. Для того чтобы причесаться ей понадобилось всего четыре взмаха расческой.
Год назад, выйдя на пенсию, Валентина Васильевна первый раз в жизни сделала короткую стрижку. В парикмахерской ее долго отговаривали от этого шага, но она настояла на своем, заявив, что уже и так потратила на уход за волосами четверть своей жизни.
— Пришло время проститься с имиджем советской учительницы, — добавила она тогда и про себя подумала, что с такими же смешанными чувствами, наверное, расставались со своими косами девушки-дворянки в первые годы советской власти. В России почему-то все рано или поздно, иногда даже в мелких деталях, повторяется снова и снова.
Быстро окинув себя взглядом, Валентина Васильевна вынула из верхнего ящика комода паспорт, чистый носовой платок и, положив их вместе с кошельком в небольшую спортивную сумку, набросила ее на плечо.
— Как говорил Семен Семенович Горбунков, не хочется, а надо! — объяснила она свой срочный уход кошке Люсе, которая, сидя на пуфике, неодобрительно взирала на ее сборы. — Остаешься за старшую. Банку с кукурузой поставишь в холодильник.
Люся противно мяукнула. Видно, последняя шутка показалась ей неуместной. Наличие в жилах благородной сиамской крови все-таки сильно сказывалось на ее характере.
— Хорошо, хорошо! Я сама поставлю.
Сунув в карманчик сумки мобильный телефон, Валентина Васильевна, позвякивая ключами, направилась к выходу.
Патрульная машина, сияя чистыми стеклами, уже стояла возле ее ворот.
— Быстро вы приехали! — с удивлением отметила Валентина Васильевна, ища глазами водителя.
— Сержант Самарин! — выглянув из-за капота, представился присланный за ней полицейский. — Было приказано лететь пулей.
Выглядел сержант лет на двадцать шесть. Его простодушное лицо невольно вызывало симпатию. Он затушил сигарету и распахнул перед женщиной дверь «уазика».
— Прошу!
Поблагодарив, Валентина Васильевна забралась на переднее сиденье и поставила сумку на колени.
— Как вас зовут? — спросила она сержанта, когда тот сел за руль.
— Самарин, — ответил полицейский, заводя машину.
— А по имени?
— Анатолий. Но вы зовите меня Самарин. Мне так больше нравится. В Бирючинске, кроме меня, других Самариных нет. Я специально в нашей миграционной службе узнавал.
— Хорошо. Меня зовут Рыбакова Валентина Васильевна.