— Никаких. С такими людьми я не поддерживаю никаких отношений. Здесь я общаюсь только с Валентиной Васильевной Рыбаковой и Сениной Натальей Петровной, хотя последняя меня иногда сильно раздражает.
— Чем же?
— Слишком часто упоминает о своем дворянском происхождении. Я, вот, тоже по отцу не из крестьян, но кичиться этим не нахожу достойным интеллигентного человека. Все это выглядит очень некрасиво.
— Да, воспитанный человек не должен себе такого позволять.
— Конечно! Все наши предки когда-то пахали землю и пасли скот до того, как стать представителями благородного сословия. Тем более что благородным оно зачастую было только на бумаге.
— Пожалуй, вы правы.
— Но терпеть Сенину еще можно. А вот бирючинские аборигены просто невыносимы.
— А Квасова?
— Порождение ельцинской эпохи. Из грязи в князи. В советское время работала буфетчицей в столовой, торговала пивом. Сейчас имеет миллионы.
— Имела.
— Этого стоило ожидать.
— Чего этого?
— Что она кому-то перейдет дорогу и закончит жизнь в довольно молодом возрасте. Вы не обращали внимания на то, как весьма двусмысленно звучат телевизионные репортажи об очередной смерти какого-нибудь сорокалетнего успешного, по их утверждению, бизнесмена? Можно ли такой конец карьеры считать успешным? А конец — всему делу венец, не так ли?
— Согласен. Скажите, а кому Квасова могла перейти дорогу?
— Это вопрос к вам.
— А у вашего сына с ней конфликтов не возникало?
— Как только он закончит работу, вы сами сможете у него спросить.
— А вам он ничего не рассказывал?
— О чем?
— О том, что Квасова публично обвинила его в педофилии.
— Рассказывал, и что с того?
— Вас это не смутило?