— Я говорю, и булочку в томате.
По выражению лица Дронова было видно, что шутки он не понял.
— Васильевна, я пивка только хотел взять. Для настроения. А потом со всей силы за любимую работу.
— Иван, Иван…
Валентина Васильевна поставила пакет на асфальт и достала из кармана брюк кошелек.
— Сколько тебе нужно? А то сейчас начнешь прохожих обирать.
— Н-е-е. Я всегда по-доброму. Да и надо всего-то два рублика. Или три.
— Держи, — женщина протянула Ивану пятирублевую монету.
— Васильевна, спасибо! Выручила по-соседски. Лариске моей только не говори, что я с ранья у магазина ошивался. Лады?
— Не скажу. Ты про работу на радостях не забудь. Хорошо?
Валентина Васильевна опасалась, что Дронов опять уйдет в традиционный многодневный загул и не хотела быть ему в этом помощницей.
— Только бутылек пивусика возьму — и сразу на склад. Ребятишкам там без меня никак не управиться. У них ни бицепсов, ни трицепсов. Мешок цемента поднять не могут. Как я их брошу? Наберут кнопкодавов, а Иван потом выручай, рви пупок.
Казалось, что Дронов говорит вполне искренно. Безоговорочно ему поверить Валентине Васильевне мешал лишь ее жизненный опыт.
— Иван, а ты слышал, что вчера Раису Квасову нашли? — спросила она, вдруг вспомнив о непростых отношениях Дронова с погибшей.
Иван расплылся в улыбке.
— Райку-Бомбу?! Где?
— В Лигани, под Меловаткой.
— Утонула что ли? Вот дает, толстомясая! А я думал, что она своей смертью не помрет.
— Почему?
— Сильно додельная была.
— Не поняла.
— В каждую дырку затычка. Жизни всех учила. Вы же знаете, сейчас каждая сволочь с большими бабками народ жизни учит. Считают, что они самые умные. А на самом деле у них просто на месте совести… хрен вырос, отсюда и бабульки в карманах.