— В полный рост.
— А как ты была одета?
— В розовое платье с оборками и соломенную шляпу.
— А в купальнике он тебя не рисовал?
— Нет.
— Никогда?
— Нет.
— А без купальника? Только честно?
— …Голой он меня не рисовал. Я пойду, Валентина Васильевна…
— Извини, пожалуйста, что я тебя об этом спрашиваю, но ты же слышала, в чем тетя Рая Ярослава Александровича обвиняла?
— Слышала. Она дура набитая.
— Не ругайся, хорошо?
— А если она такая и есть? То есть была. Она со всеми ругалась и всех обзывала. Даже чужих. Мы с мамой в позапрошлое воскресенье на ярмарке в Новолиганьске были и случайно видели, как она с дядечкой каким-то поругалась. То есть она ругалась, а он молчал. Только когда он повернулся уходить, сказал ей: «Зря ты так!». Она ему еще долго в след орала, что он козел и другое всякое. Матом, в общем. А он сел на велосипед и уехал. Даже не оглянулся ни разу.
— А что она в Новолиганьске делала?
— Так она в Новолиганьске по воскресеньям на ярмарке торгует! Торговала, то есть. У нас ярмарка всегда проходит в пятницу, в Битюгово — в субботу, а в Новолиганьске ярмарка всегда в воскресенье бывает.
— Ну конечно! Я просто сразу не сообразила. А дядя Коля с ней был в тот раз?
— Я не знаю. Он, наверное, в «Газели» в кабине сидел. Я его не видела.
— Еще раз извини, что я тебя спросила об очень личном.
— Я понимаю, зачем вы это спрашиваете. Ярослав Александрович ничего такого со мной никогда не делал. Он не такой, вы не думайте. Мне мама говорила, как это бывает. Обычно этим наши пацаны занимаются. Я сама видела. Напоят девчонок на дискотеке пивом или еще чем-нибудь… Бывает, взрослые парни в машину заманивают покататься. Особенно плохо девчонкам, у которых отцов нет и мать шалава. Правда, потом они быстро привыкают, и им начинает нравиться…
У Рыбаковой стало нехорошо на душе. Она почувствовала себя виноватой перед этой девочкой и решила не продолжать этот неприятный для обоих разговор.
— Ты цветы любишь?
— Люблю.