Через пару минут на берегу в расстегнутой джинсовой рубашке и плавках появился Василий Табанин. Он осторожно, мелкими шажками, приблизился к лодке. Его худые безволосые ноги были до колен изрядно поцарапаны.
— По ежевике, что ли, бегал? — посочувствовал ему Жарких. — Садись в лодку.
— Здравствуйте, Сергей Владимирович. А мы куда поедем? — перекидывая правую ногу через борт, спросил Табанин.
— Привет! Никуда мы пока не поедем. Тут будем разговаривать. На свежем воздухе. Садись!
— А в чем дело?
— Садись! — Старший лейтенант щелчком отправил окурок в реку. — Ты чего от нас бегаешь? Телефон не берешь? Мы что, тебя по всей области должны разыскивать?
Табанин, держась за борт, опустился на переднее сиденье лицом к полицейскому.
— Так я просто на рыбалку поехал. Я давно уже планировал, — ответил он, наклонив голову и приглаживая растрепавшиеся волосы. — И никуда я не бегаю. Здесь я! Вот, сижу… А телефон тут не принимает.
— Как только Квасову нашли, так ты сразу на рыбалку поехал. Причем куда подальше. Лодка твоя где?
— На той стороне острова.
— Понятно. Ты в позапрошлый понедельник на старом пляже водку пил с гражданкой Квасовой?
— С Раечкой?
— С Раечкой. По паспорту она Квасова Раиса Николаевна, если ты не в курсе.
— Я в курсе. Пил. Но, так, по паре капель. Чисто символически. Потом посидели немного и разошлись.
— Рассказывай все. И с мелкими деталями. С другом твоим Кармановым мы уже встречались.
— Да? А, ну тогда конечно! А что рассказывать?
— Сколько она выпила?
— Кто? Раечка?
— Блин, Раечка!
— Я думаю, граммов сто. Может, даже меньше. Она, в общем, была женщиной непьющей. Я ее за это очень уважал.
— А вы сколько выдули?
— Кто? А, мы! Мы все остальное.