– К тому же это вроде бы должна быть вечеринка в тогах, – говорю я.
– В тогах? Господи, – говорит она, – кем они тут себя воображают? Уильямс-колледжем?
– А где вечеринка? – спрашивает Джуди.
– В Були, – говорю.
Она даже посмотреть на меня не может.
– Мне казалось, у нас уже была такая, – говорит она, изучая печенюшку.
У нее длинные изящные пальцы. На ногтях бесцветный лак. Ее маленькая чистенькая ручка почесывает идеальный нос, в то время как другая проходит по белокурым коротким волосам, а затем назад к шее. Я стараюсь вдохнуть ее запах.
– Была, – говорю я.
– Вечеринка в тогах – говорит она. – Да ты шутишь. Кто там у нас в комитете по развлечениям?
– Я, – отвечаю, глядя прямо на нее.
Джуди сует овсяную печенюшку в карман и затягивается сигаретой Лорен.
– Ну, Гетч и Тони собираются стырить простыни. Бочка пива есть. Не знаю, – говорю я, слегка посмеиваясь. – На самом деле это не то чтобы прям вечеринка в тогах.
– Похоже, что-то будет, – говорит она.
Внезапно она уходит, взяв печенюшку, по пути спрашивая Джуди:
– Я еду в город с Бобоголовым, присоединишься?
– Курсовая. Не могу, – отвечает Джуди.
Лорен уходит, не сказав мне ни слова. Очевидно, растерялась, разволновалась от моего присутствия. Вечером, думаю я. И возвращаюсь обратно к столу.
– Сегодня открылась качалка, – говорит Тони.
– Рок-н-ролл, – говорю я.
– Ты идиот, – говорит он.
Когда зайдет солнце, думаю я.
Я вышел из автобуса вместе с ребятней из колледжа, слепым и толстой теткой с белокурым мальчуганом и затерялся в дебрях большого терминала в Бостоне. Когда я вышел на улицу, был час пик, а небо было затянуто тучами, и я огляделся в поисках такси. Вдруг меня неожиданно хлопнули по плечу, и когда я обернулся, то столкнулся с Шоноподобным Парнишей.