Услышав о несчастье с Евой, мать Фрэнсис не мешкала. Она пошла прямо к Пегги Пайн и смиренно дождалась момента, когда в магазине не останется ни одного покупателя.
— Пег, окажи мне услугу.
— Говори.
— Ты не можешь закрыть магазин и отвезти меня в Дублин?
— Когда?
— Как можно скорее. Честное слово, Пег.
Пегги опустила оранжевые пластиковые шторы, которые защищали от выцветания выставленные в витрине товары и летом, когда светило солнце, и зимой, когда солнца не было вовсе.
— Поехали, — сказала она.
— А как же бизнес?
— Банти, у тебя есть одна хорошая черта. Если ты просишь об услуге, то делаешь это в самое подходящее время. Перелезаешь через монастырскую стену и бежишь в Англию, чтобы начать там новую жизнь, как раз в тот день, когда магазин закрывается раньше обычного. — Она взяла сумочку, нашла ключи, надела твидовое пальто и заперла за собой дверь. У незамужней женщины есть свои преимущества. Никому не нужно объяснять, что ты делаешь. Или почему.
Даже себе самой.
— Мать Фрэнсис! — Голос у Евы был слабый.
— Ты скоро поправишься.
— Что со мной? Пожалуйста, мать Фрэнсис. Все остальные говорят либо «молчи», либо «отдыхай».
— И совершенно напрасно. — Монахиня держала тонкую руку Евы. — У тебя сломаны ребра, но они срастутся. Запястье немного поболит, но скоро заживет. И несколько швов в придачу. Разве я когда-нибудь лгала тебе? Ты поправишься.
— Ох, мать Фрэнсис, я так виновата…
— Ты ничего не могла сделать.
— Виновата перед вами. За то, что не давала о себе знать.
— Я знаю, что ты собиралась позвонить. Бенни сказала, что ты уже шла к телефону.
— Мать Фрэнсис, я тоже никогда не лгала вам. Я не собиралась звонить.
— Ну, возможно, не сразу. Но потом все равно позвонила бы.
— Вы по-прежнему думаете, что на каждый вопрос нужно давать ответ?