На кровати лежало плотное хлопчатобумажное покрывало и смешная сумочка для ночной рубашки в виде кролика.
— Подарок матери Фрэнсис на мое десятилетие. Правда, ужасно?
— Это лучше, чем какой-нибудь образок, — ответила Бенни.
Ева выдвинула ящик, в котором лежали целые стопки таких образков, перехваченные аптечными резинками.
Бенни смотрела на них как зачарованная.
— Неужели ты их не выкидывала?
— Не здесь. Я не могла.
Из маленького круглого окна был виден весь Нокглен — обсаженная деревьями подъездная аллея монастыря, большие ворота и широкая главная улица.
Они видели мистера Флуда, который внимательно рассматривал свою витрину, пытаясь понять, чем она рассмешила этих противных девчонок. Видели маленьких детей, прижавшихся носами к витрине Берди Мак, и мужчин в надвинутых на глаза кепках, которые выходили из пивной Ши.
Видели черный «моррис-коули», стоявший у дверей магазина Хогана, и знали, что это машина доктора. Видели двух мужчин, потиравших руки и шедших в гостиницу Хили. Наверное, это были разъездные торговцы, собиравшиеся внести очередную запись в свои инвентарные книги. Видели человека, прислонившего лестницу к стене кинотеатра и менявшего афиши. Видели маленькую и кругленькую Пегги Пайн, вышедшую из своего магазина женской одежды, чтобы полюбоваться собственной витриной. Эстетическим идеалом Пегги была витрина, набитая нарядами под завязку.
— Отсюда ты видишь все! — изумилась Бенни. — Как сам Господь Бог!
— Ничего подобного. Бог может видеть даже то, что находится за углом. Я не вижу твой дом, не вижу, кто ест чипсы у Марио, не вижу Уэстлендса, который лежит за холмом. Ничего из того, что мне действительно хочется видеть.
Когда Ева заговорила о доме своей матери, ее голос слегка напрягся. Бенни с давних пор знала об ее отношении к жившим там людям.
— Вряд ли они согласятся…
— Не согласятся, — решительно ответила Ева.
Обе знали, что собиралась сказать Бенни: вряд ли богатые Уэстуорды согласятся платить за учебу Евы в университете.
— Как ты думаешь, мать Фрэнсис могла бы сходить к ним?
— Я уверена, что за прошедшие годы мать Фрэнсис ходила к ним много раз, но они захлопывали дверь у нее перед носом.
— Ты не можешь этого знать, — попыталась успокоить подругу Бенни.
Ева стояла у окна и смотрела на город, как, видимо, часто делала за прошедшие годы.
— Она сделала все, чтобы помочь мне. Наверняка мать Фрэнсис обращалась к ним, а они отказали. Она не говорила об этом мне, потому что не хотела, чтобы я возненавидела их еще сильнее. Как будто это возможно.
— В волшебной сказке один из них прискакал бы сюда на белом коне и сказал, что они ждут тебя уже целую вечность, — сказала Бенни.