Подпоручик его не интересовал, он не усматривал в нем мужчину, за драгоценности казак тоже не переживал, они были запрятаны почти на дно мешка. Но во время скачек вещи, видимо, переместились, из самой середины мешка показалась пачка сторублевых ассигнаций и упала на землю.
Софи среагировала моментально, она присела на корточки, подцепила деньги и кинула их обратно. Все это произошло за считанные секунды, но их хватило для того, чтобы брови подпоручика поползли вверх, а глаза округлились.
– О, мадам Софи, – хрипловато проговорил он по-французски. – Вы богатая женщина, у вас столько денег!
– Вы ошибаетесь, господин подпоручик, это всего лишь пакет погашенных банковских счетов, – накрывая волосами лицо, вспыхнувшее пламенем, отозвалась она. – Деньги вам просто мерещатся везде. Хотя я и сама заметила, что эти счета здорово походят на русские деньги.
– Не может бы-ыть, – протянул подпоручик, забывая захлопнуть рот.
Такую сцену подсмотрел Дарган, и в груди у него возникло неприятное ощущение. Поведение Софи выглядело каким-то наигранным, словно она не придала этому событию особого значения. Впрочем, так оно и было. Женщина, привыкшая все измерять мерками французского высшего общества и считавшая подпоручика безобидным повесой, гораздым делать лишь карточные долги, не верила, что ее новый знакомый способен на подлости. Но Дарган больше не сводил глаз ни с дончака с поклажей, ни с подпоручика, находившего малейший повод, чтобы быть поближе к очаровательной мадам Софи.
Голову хорунжего постоянно терзали дурные мысли. В них все смешалось: и подозрения по поводу вестовых, и проверки личного состава, и ревность к подружке, так беспечно кружившей мозги подпоручику, который в любой момент был способен проболтаться о виденных им деньгах. Дарган решил, что обоз надо покидать немедленно, пока одно из неприятных обстоятельств не выстрелило в упор, тем более место нахождения тому благоприятствовало. Поляки понимали русский язык, могли указать правильное направление, тем самым мстя русским царям, прибравшим Польшу к рукам, к тому же до России осталось не так уж и далеко.
Надвигался вечер, жена настраивалась на то, чтобы приятно провести время в кругу офицеров, как всегда, возле нее крутился подпоручик. Улучшив момент, Дарган отозвал женщину и жестко посмотрел ей в глаза.
– Отсюда надо уходить, – твердо сказал он. – В обозе оставаться опасно.
– Пуркуа? – быстро спросила она и тут же поправилась, перешла на русский: – Почему? Здесь весело.
– Я вижу, что тебе балы понравились. – Дарган выдержал паузу. – А если наш секрет раскроется? Тогда ни денег, ни веселья с господами офицерами не будет, поняла? Но ларжан.
– Но подпорутшик, он, как это… карош малый.
– Короче, собирайся, я два раза не повторяю, – резко махнул рукой казак, злой на то, что его спутница первым делом вспомнила именно этого повесу. – Аллюр три креста, Софьюшка.
– Аллюр труа кгреста? – жена поджала губы и опустила голову. – Ви, месье д'Арган, когда надо галоп?
– Солнышко за горизонт упадет, и мы растворимся в ночи. Так оно будет вернее.
Подпоручик все не уходил, он словно что-то почувствовал. Наконец Дарган легонько толкнул его в плечо и сказал:
– Вы бы шли к себе, ваше благородие, а то нам отдыхать пора.
– Солдат, ты должен радоваться, что возвращаешься домой живой и невредимый, да еще с красавицей женой, – попытался обнять казака за плечи ловелас. – Посмотри, сколько калек вокруг, разве они кому-нибудь будут нужны? Гуляй, пока есть возможность.
– Мы свое еще возьмем, – увернулся от объятий Дарган.
– Где? И что у вас может быть, дикие леса с дремучими мужиками в берлогах?
– У нас лучше, чем в каменных клетях, – ощерился казак.