— Хорошо.
— А кто стрелял в твоего отца? И почему его хотят убить?
— Питер, — Тоня замялась. Но голос у нее по-прежнему не взволнованный, не растерянный, не испуганный. — Тебе правда лучше держаться подальше от всего этого.
— Как ты можешь так говорить? Я же… Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
— Ладно. Скажем так: папа узнал секрет какого-то очень большого человека. В Москве. И теперь этот человек пытается его убрать. Его и всех, с кем он этим секретом мог поделиться.
— Включая тебя?
Молчание. Похоже, Тоня просто кивнула, потому что Питер сказал:
— Тогда зачем, если это опасно, он вызвал тебя в Лондон?
— Папа считает, что в Москве для нас с мамой стало еще опаснее.
— Твоя мать тоже прилетела?
— Нет.
— Почему?
Тоня молчит. Трудно объяснить или неприятно говорить?
— Почему, Тони?
— Мама не знает, почему папа сбежал в Англию. Она, как и у него на работе, думает, что он был завербован вашими спецслужбами, что он предатель. Она с того дня и по имени его больше не называет.
— И что?
— Она не захотела ехать. Я-то была уверена. Ты же знаешь папу, какой он. А она поверила. Ну, что он продался.
— И где она сейчас?
— Сидит дома.
Молчание, стук ложечки, кто-то из них отхлебнул кофе.
— Ты волнуешься за нее?
— Ужасно.