Лешка ел с удовольствием. Он со своей Таней расстался, уже несколько лет назад. А как мне говорил один холостяк-рецидивист, после развода все время хочется есть. Домашнюю еду ресторанная не заменяет, даже если по два раза в день обедать.
— А в свете последних событий что думаешь? — спросил я.
— Думаю, что, в сущности, предатель так и должен себя вести. Как славный малый. Ведь все жулики такие. Ты когда-нибудь подержанную машину в салоне покупал? — Я отрицательно помотал головой. — Классический пример. Продавец улыбается тебе искренне, делает вид, что раскрывает перед тобой все карты. Еще подскажет, что ему вроде бы невыгодно, чтобы предостеречь тебя от ошибок. Открытостью берет, чтобы завоевать полное доверие. А всучит битую развалюху.
— То есть ты считаешь, что его давно завербовали.
— Нет. И так, и так может быть. — Лешка снова накидал себе всего на тарелку. — Он мог начать работать с англичанами еще в Лондоне. Скорее всего, после нашего отъезда, раз ты до сих пор жил спокойно.
— Хотя не факт, — возразил я.
— Хотя, конечно же — ты прав, — он мог давно рассказать о тебе все, что знал. Пока тебя вычислили — а может, до сих пор вычисляют, пока взяли в оборот… Ты прав, и Эсквайр прав: не исключено, что ФБР тебя уже давно ведет.
— Второй вариант, — подхватил я, — Мохов в какой-то момент, уже в Москве, решил переметнуться и собирать материал. Потому что знает, к кому обратиться в Лондоне, чтобы этот материал продать.
— Ты меня понял, — подтвердил Кудинов, наполняя наши бокалы.
Мы приподняли их, кивнули друг другу и выпили.
— Как думаешь, они отправили уже кого-то по его следам? — спросил я.
Лешка недоуменно уставился на меня.
— Ты же все-таки в Лесу работаешь, — продолжал я. — Лучше меня знаешь, какие у вас здесь обычаи и нравы.
— Подумай сам. Мохов знает человек триста, если не больше. Сотрудников под прикрытием, нелегалов, агентов — и наших, и иностранцев. Знает нашу организацию, наши методы работы, десятки операций. Какие варианты? Его постараются заткнуть любой ценой. Уже все для этого сделали.
— Что конкретно?
— Кого-то — если не целую группу — послали из Москвы. Резидентуре дали указание — там есть люди для самых разных предприятий. Задействовали нелегалов, разбудили спящих агентов. Наверняка у нас есть источник и в МИ-5, его тоже дернули, — продолжал Кудинов. — Если честно, я сомневаюсь, что ты в одиночку сможешь сделать больше, чем все они.
Все это время мой изголодавшийся друг не переставал жевать. А у меня какой-то клапан в пищеводе перекрылся с тех пор, как на меня накинулась дочь Мохова. До меня это сразу не дошло, а его ведь и впрямь будут нейтрализовывать любой ценой.
— Его дочь думает, что Мохова просто убьют, — сказал я. — Мне-то казалось, что его попытаются выкрасть, привезти в посольство, допросить, а потом как-то будут перебрасывать обратно в Москву.
— Ты сам-то, пока говорил, понял, сколько это возни?
Да, хотя я и дожил до осыпания волос, иногда приходится ловить себя на том, что десятилетний мальчишка может смотреть на вещи более здраво, чем я.
— Вот ты. — Лешка откинулся на стуле. Наглотался, как удав, теперь угомонился. — Если предположить, что никто из специально обученных людей Мохова не найдет, а ты превосходящей силой своего интеллекта его обнаружишь. Ты что будешь делать?
Действительно, что?