В замок в сопровождении клерка приехал нотариус. Они хотели сверить все имущество с инвентарной книгой, и Морис попросил Сесиль сопровождать их.
— Какая мерзость! — сказала она. — Дядя Жюльен не был вором.
— Таков закон, — сухо ответил мэтр Пеке. — Жюльен Меденак лишь пользовался чужим имуществом. Мой предшественник мэтр Фаже, возможно, принял бы иное решение. Но я тут недавно. И должен следовать правилам. Иначе пойдут слухи.
Так началась их долгая прогулка из комнаты в комнату.
— Горка в стиле «Реннессанс»… Есть… Два кресла в стиле Людовика XVI… Есть…
Когда днем Морис собрался съездить в поселок, к дому подъехала большая серая машина.
— Фрэнсис! — крикнул Морис.
Из машины вылез очень элегантный моложавый мужчина лет пятидесяти и направился к Морису с протянутой рукой.
— Спасибо за телеграмму… Бедняга Жюльен… Я очень огорчен…
— Иди-ка сюда… Мэтр Пеке и его клерк.
Фрэнсис поклонился. У него было красивое лицо с острым профилем, очень светлые глаза и красивые руки.
— Он здесь?
— Нет. Отвезли в поселок. Он покончил с собой.
— Быть того не может!.. Жюльен… Такой бонвиван!
— У него был рак, — уточнил Морис. — Это все объясняет.
— Боюсь, мадам, что у вас останутся плохие воспоминания об этом доме. Теперь вы мои гости… Отдыхайте, и позвольте мне самому всем заняться.
— Все уже сделано, — сказал Морис. — Похороны состоятся завтра.
Едва Фрэнсис занес ногу на первую ступеньку лестницы, раздалось рычание, от которого мэтр Пеке и его клерк вздрогнули. Сесиль бросилась наверх.
— Это Булли… Он хороший.
Пес стоял на верхней площадке. Он отступил, словно готовясь к прыжку. Из груди его доносилось глухое злобное рычание.
— Странный пес, — сказал Морис. — Обожает мою жену. А ко мне не очень милостив… Ты крепко его держишь?
— Да, — ответила Сесиль. — Я уведу его. Так будет лучше. — И она потянула собаку за собой.