— Перестаньте называть меня по имени, месье Клид. Ваша фамильярность — самого дурного вкуса…
Она воспринимала его свысока. Клид рассмеялся.
— Хороший вкус — отлично, дурной — ни то ни се; но самое ужасное — отсутствие вкуса.
Она резко поставила свой бокал.
— Вы любите Стравинского? — спросил Клид, откровенно забавляясь.
Вопрос ее озадачил.
— Какая связь?..
— Эта глубокая мысль — его. Говорю вам, — подчеркнул он, — я — дурно воспитанный тип. Позвольте мне продолжить. Я позволю называть себя Робертом, а вас буду именовать мадемуазель Жема, раз вам это нравится. Это будет чудно, вы увидите.
Она явно спрашивала себя, должна ли она реагировать и как. Клид обезоружил ее. Он смотрел на нее совершенно иными глазами, чем все мужчины. Но она все равно находила его симпатичным, независимо от его манер. Он вывел ее из этого состояния, вернувшись к причине визита.
— Я составил примерный список, — сказал он. — Не желаете взглянуть?
Она равнодушно отмахнулась.
— Во всяком случае, это касается только вас.
— Безусловно, — признал Клид. — В нем всего три имени. Одно из них — убийцы.
Клодетта Жема слегка заинтересовалась, не более. Клид спрашивал себя, зачем он ей все рассказывает. Он вполне мог сказать ей, кто убийца. Он готов был уже решиться на это, но подумал, что она тогда избежит ответа на обвинения против Бертье. Налив себе сам еще бокал «арманьяка», он стал потягивать его маленькими глотками.
Не задумываясь больше о бесцеремонности детектива, Клодетта Жема, улыбаясь, позволила ему допить. Подобный образ действий ей нравился. В мужчинах она любила непринужденность. Это лучший вариант ухаживаний. Но немногие мужчины догадываются об этом…
Клид поставил свой бокал. Теперь, когда он нашел слабое место цитадели, он знал, как им воспользоваться, и достал из кармана бумагу.
— Вот список, — сказал он. — Жюльетта Дравиль записана под номером первым. У нее были, по крайней мере, два основания убить своего мужа. Прежде всего — ревность. Он ей изменял самым гнусным образом. Затем — ненависть. Он сделал ее жизнь невыносимой: многочисленные обиды, ущемление честолюбия и так далее. Должен был настать день, когда чаша терпения переполнится. Но я вас сказал, что думаю об этой версии. Я не считаю ее виновной.
Клодетта Жема кивнула.
— Отдаю должное вашей проницательности! Я действительно знаю Жюльетту с давних пор. У нее были тысячи причин совершить убийство, но никогда она бы на это не отважилась.
Клодетта, казалось, заколебалась.
— Она слишком мягкая женщина, — объяснила она с сожалением, — тряпка. Она умела только плакать.
— Я это понял, — кивнул Клид. — Она действительно не способна на подобное, но могла подтолкнуть на действие вместо себя кого-то другого. Анри Бертье, например. У него также был личный мотив. Ревность. Он был любовником Жюльетты, не решившейся покинуть своего мужа, может быть, из-за личного интереса. Мертвый муж всех устраивал. Можно также предположить, что он достаточно насмотрелся на страдания любовницы. Следовательно, Жюльетте ничего не нужно было вбивать ему в голову. Большая страсть приводит иногда к серьезным последствиям, вы знаете.