Второй раз сообщение отослали уже от Беты.
Грея осталась на орбите (топлива было мало). Спускался посадочный бот в автоматическом режиме, Грея по связи контролировала процесс. Приземлились мягко. Щенка пришлось искать. Грея занялась сканированием местности. Мишка огляделся. Все осталось прежним: лужайка, кустарник, деревья, законсервированные надувные домики станции и, бабочки…
Мишка вышел из флаера на откосе холма и сбежал вниз к речке. Наклонившись Стрелок лакал воду. Вода везде во Вселенной одинаковая, вкусная — если чистая. Здесь она была девственно чистая, и щенок это понимал. Потом, он, увидел друга, и окружающий мир ему стал неважен…
Весь день они играли. Носились друг за другом по лужайке. Купались. Загорали. Играли в игры. Придумывал, конечно, Мишка. Стрелок не обижался и с удовольствием, включался в каждую, вносил от себя суматоху и азарт. В движениях щенка сквозила дурашливость, в действиях сообразительность, неожиданность. Они отдавались игре живо, с радостью. За папу с мамой Мишка не волновался. После посадки Грея организовала полноценный сеанс связи. О-о, что тут было и радость и слезы родителей и угрозы выдрать, как сидорову козу — все вперемешку…
Подключился капитан, сказал Мишке все, что он думал по поводу его, Мишкиной деятельности, и последствий от оной. Затем велел «от базы ни ногой», потому, что они уже в пути и скоро будут. Конечно, за все будет нахлобучка. Лишат компьютера. Это, пожалуй, самая малая из бед. Еще будут взывать к совести, разуму…
— О-о, слово–то, какое, придумали — целое предложение: «Где, твой, разум?!!» Это когда Грея установила связь с Землей, и был разговор с родителями. Ох, и попало! А, что «разум»? Мишка так и сказал папе: «А ты бы смог, друга в беде… одного?!!» Папа не нашелся, что ответить и дальше разговор вела мама.
Разум… Он подсказывал, что еще, может, не поздно! Или это было сердце? Ведь говорят, что сердце всегда чувствует правду! И ведь, действительно, слава Богу — жив!!!
Друг, меня ждал…, как же он ждал!!!
Устали, и валялись в траве — смотрели на небо. Небо светилось. Облака на горизонте располагались интересно — слоями, четко очерченными. Как воздушный пирог, корж, воздух, корж, воздух и так далее. Над сушей они обычно не собирались. Сегодня цвет среднего облака поменялся. Из перламутрового серо–зеленоватого превратился почти в матовый сине–зеленый, а верхнее облако набрало темноты и клубилось, ворочаясь.
— Жаль, папы нет, он бы поразился этой красоте. Да? Стрелок?
Услышав кличку, щенок подполз и лизнул хозяйский нос. Мишка фыркнул, но собака и не думала останавливаться. Мишка уворачивался, закрывался руками, хохотал (это только раззадоривало щенка) и, наконец, начал чихать. Протер глаза. Щенок сидел и удивленно смотрел на Мишку. Будто спрашивал: «И что это с тобой происходит?» Мишка хотел рассмеяться, но вместо этого сгреб пса в охапку, прижал к себе, и шепнул на ухо: «Я, так соскучился…».
Пес затих. Они соприкоснулись носами. Нос у собаки оказался прохладным и влажным. Собаке не понравилась процедура, она вырвалась из объятий. Мишка потрогал мокрый нос пальцем. Щенок чихнул. Мишка засмеялся. Все тело заполняло счастье. Весь МИР ЖИЛ, источал радость!
Лежать с закрытыми глазами на прогретой земле приятно. Никаких мыслей, только жужжание насекомых вокруг. Стрелок вдруг напружинился и застыл — к чему–то прислушался. Потом прыгнул с места. Мишка открыл глаза, повернулся и, обомлел. Все, насколько хватало глаз, было усеяно огромными бабочками. Это было похоже на живой, розово–коричневатый туман. Они все летали, сталкивались, мешали друг–другу, но ни одна не думала сесть на землю. Потом, как по команде они разом полетели на запад, к морю. Это было так красиво! Мишка долго смотрел им вслед. Щенок носился вокруг хозяина, потом сел и заскулил, он смотрел вверх. Над головой, высоко в небе, закручивались сизо–зеленые облака. От ртутного блеска они казались тяжелыми. Ворочались, медленной воронкой затягивая в себя небо.
Ватную тишину, раскололи сигналы сирены с посадочного бота. Даже такой мощный звук, казалось, увязал в этой вате пространства.
Грея была кратка:
— Срочно на борт. Улетайте оттуда.
— Побежали! Стрелок, быстрей!
Мишка почти не испугался. Это случится потом, когда придет понимание. Подул легкий ветер, подталкивая вслед бабочкам. И налетел, шквалом. Рванул с тела ветровку, едва не опрокинул. Пес лег и заскулил.
— Бежим!
Стрелок испуганно смотрел на хозяина.
— Ну, пожалуйста! Быстрее!!!
Собака жалась к ногам. Бежать так, только постоянно спотыкаться. Да и не побежит эта псина, вон, под камень теперь прячется. Мишка с сожалением посмотрел на флаер. Добраться до него тоже не легко, а в воздухе такая свистопляска. Да-а, в флаер лучше не соваться. Надо идти к боту пешком. Хотелось плакать. «Заткнись», — сказал он себе, — «Заткнись, и действуй!» Он снял ветровку, завернул в нее щенка. Поднял. Сгибаясь под тяжестью побежал к посадочному боту.