— О’кей.
— С питанием тоже проблем не будет. Я люблю готовить, а сам практически ничего не ем. Только пью. Иногда.
— А я есть люблю, а к плите меня хоть кандалами приковывай, — яичницы не изжарю. Слушай, а как у вас тут с пропиской? Говорят — проблемы, если на постоянную?
— Да, специальный режим — Зона. Но у меня есть кое-какие знакомства. Кстати, если ты поступишь на работу в Муниципалитет, или в полицию… У тебя какое образование?
— Высшее, юрфак. В армии служил два года, по контракту.
— Подойдет. У нас недавно полковник обедал, начальник зонального Департамента Внутренних дел. Жаловался, что в прокуратуре и среди полицейских офицеров не хватает мужчин с высшим образованием.
— Подумаем в этом направлении. Еще по капле?
— За твое устройство.
Виктор осушил свой бокал и сразу же слил туда все, что осталось в бутылке. Алеша принес салат и, увидев, что все уже съедено и выпито, застыл в изумлении. Саша, которого все это начало забавлять, спросил: «Виктор, еще чего-нибудь выпить, покушать не хотите?»
— Да что я — жрать сюда пришел, что ли? — пробормотал Виктор с набитым ртом, соскребывая ложкой остатки салата с тарелки. Опрокинув в рот вино из бокала, полного почти на две трети, он сделал могучий глоток и достал новую сигарету.
— Сейчас покурю, да и пойдем. Может, вон его прихватим? — он указал раздвоенным подбородком на Алешу, близкого к состоянию соляного столпа.
— Нет, обойдемся, — засмеялся Саша. — Спасибо, Алеша, вы свободны.
Выражая всем своим видом молчаливое осуждение, Алеша с достоинством принял у Саши на чай обычную пятидолларовую купюру и исчез.
Виктор откинулся на спинку стула, затягиваясь сигаретой и пристально рассматривая Сашу.
— Ты знаешь, Шура, ты или лопух, или не тот, за кого себя выдаешь. Первого встречного вот так запросто приглашаешь к себе на квартиру. А у тебя вон, на пальчике, зарплата за восемь лет безупречной службы Президента США, да и дома, наверное, не голые стены.
— Ты прав, — засмеялся Саша, — я именно лопух, причем не тот, за кого себя выдаю.
Виктор неожиданно икнул, и Саша понял, что его начинает разбирать, хотя по внешнему виду этого никак не скажешь.
— В общем, так… — он начертил в воздухе сигаретой нечто. — Или ты говоришь мне правду, или мы расходимся по мастям.
— Придется сказать правду. Я — очень одинокий вампир и подыскиваю себе товарища. Выбор пал на тебя.
— И ты меня не боишься?
— Нет. Я же тебе уже сказал — «когда живой был — боялся». Меня пугает только одно.
— Что?