Свои объяснения можешь…
– Засунуть в задницу. Я понял.
– А круто летают, да?
– Да уж.
Кинг не понимал, насколько «круто» то, что делали Гот и Зверь. Он никогда не интересовался всерьез ничем, что не относилось к электронике или снайперским винтовкам. Может, и лучше для него не понимать. Меньше знаешь – крепче спишь. Банально, но ведь так оно и есть.
– Зверь где? – Кинг потерял интерес к происходящему на мониторе.
– Последний раз связывался десять минут назад. Доложил, что возвращается.
– Что он там, в лесу, ищет? Мы тот район обшарили уже.
– Море мы вроде тоже обшаривали. А все равно, видишь, – Пижон кивнул на экран. – Думаю, Гот хочет, чтобы Зверь нашел серьезных тварей до того, как они создадут проблемы на шахте.
– На шахту они из-под земли прирулят.
– Ничего подобного. В горах нет опасности. Вообще.
– Откуда ты знаешь?
– Джокер говорил. И Зверь, опять же.
– А! Ну-ну.
– Не веришь им?
– Верю, – Кинг резко поднялся, повернулся к столу с платами, – Верю, и это меня напрягает. Боюсь, знаешь ли, облажаться.
«Рассказать ему или нет, что Зверь настаивает на разумности Цирцеи? Не стоит, наверно. Кинг опять спросит, откуда я знаю, и тут уж на Зверя не сошлешься, мне он такого не говорил». – Азат взглянул на часы. Его смена закончилась.
– Пост сдал, пост принял? – перебирая платы, поинтересовался Кинг.
– Да. Вот здесь отчет с буровой, а это радиопереговоры за первую половину дня. Сержант Хайруллин пост сдал. Кинг тяжело воздвигся из-за стола. Откозырял:
– Рядовой Бэнистер пост принял. Слушай, Зверя увидишь, скажи, пусть сюда зайдет.
– Скажу.
Зверя Пижон увидел только под вечер. «Мурена» прилетала и улетала, забрала Джокера и вернулась обратно не скоро. А вот когда начало темнеть, вертолет угомонился наконец-то, устало опустился на площадку перед ангаром, и Зверь допустил до машины дежурных техников.
Джокер вылетел на свежий воздух, зябко передергивая плечами. Зверь вышел чуть позже, огляделся, увидел Гота и направился к нему, проигнорировав подошедшего было Пижона.
Ладно. У них дела, а Кинг может и подождать.
– Джокер говорит, надо жечь, – доложил Зверь.
Гота доклад явно не обрадовал, но… но что тут можно сделать, если других способов бороться с лесной напастью не было? Искали ведь. Еще как искали. Так и эдак прикидывали, и все равно получалось, что, как только шахта начнет работать, на нее ополчится все вокруг. Это лагерь от джунглей удален, каменными россыпями отгорожен, скалами прикрыт надежно, а там, на железном месторождении, лес к горам вплотную подходит. Там каждое дерево в бой пойдет Тем более что деревья здешние ходят в буквальном смысле слова.
И Джокер ничего сделать не смог. Честно думал. Честно лес слушал, тварей смотрел, ветер нюхал. Ничего Она не сказала. Вообще разговаривать не пожелала. «Она» – это не Цирцея, конечно. «Она» – это душа здешних лесов. Джокер с ней давно в контакте. Но шахту Она явно перебором сочла.
Стоило летать! Только нервы друг другу истрепали. Молчанием вежливым и ожиданием, кто первый убивать начнет: Джокер – Зверя? Зверь – Джокера?
Но эти лирические отступления майора не касаются. Майор доклад выслушал, ему сейчас решение принимать. Точнее, ему сейчас нужно вид делать, что он решает. Потому что как ни крути, а жечь надо.
– Бедный Джокер, – вздохнул Гот и усмехнулся суховато, – бедный Зверь. Полтора часа вдвоем, в одной машине! Покушения на убийство были или обошлось?
– Обошлось.
– Район, который выжечь нужно, на карте отмечен?
– Так точно.
– Мне не твоя дисциплинированность нужна. – Серые, очень светлые глаза фон Нарбэ обдали холодом. – Мне нужно, чтобы внутри команды не было идиосинкразии. Что у Джокера к тебе? Что у тебя к нему?
– У меня ничего, майор.