Прекрасный майский день, и у меня новая работа. Дверь в кабинет шефа была открыта, и он жестом пригласил меня войти
— Садитесь, Форсдон, — сказал шеф. — Добро пожаловать в Департамент Будущего Преступления.
Я сел, и он окинул меня взглядом с головы до ног.
— Вы знаете, что у нас здесь, Форсдон?
— Не совсем.
— И я тоже не совсем. У нас есть изобретение, которое, честно говоря, я не понимаю. Вы его видели?
— Да.
— Уолкер называет его Хронос, в честь греческого бога времени. При помощи экрана мы можем на короткий миг бросить взгляд в будущее!
Он сделал паузу и посмотрел, какое впечатление это на меня произвело. Возможно, я его разочаровал: это я уже знал.
— Изображение туманное. — продолжал он. — Иногда мы тратим черт знает сколько времени, чтобы определить местоположение того, что видим. Нам трудно также определить время происшествия. Но мы убеждены в возможности происшествия. Мы наблюдали три недели и обнаружили полдюжины налетов до того, как они произошли.
— К этому мы всегда стремились, — подхватил я. — Предотвратить преступление куда лучше, чем поймать преступника.
Шеф помолчал.
— Возможно, я не совсем ясно выразился. С помощью экрана мы обнаружили полдюжины налетов, но не предотвратили ни одного. Все, что нам удалось, — это обнаружить преступника через несколько минут после того, как он совершил преступление. Возникает вопрос: можно ли изменить будущее?
— Почему бы нет? — спросил я.
— Может быть, вы попытаетесь это выяснить. Что касается налетов, это не самое опасное. Преступника ловят моментально, награбленное возвращают. Ну, а как насчет убийства? Задержание преступника через десять минут — не слишком большое утешение для жертвы… Посмотрим, что вы сможете сделать. Я хочу представить вас Уолкеру и… Хроносу.
Доктор Говард Ф. Уолкер склонился над своим творением. Он не слышал, как мы подошли, и шеф спокойно ждал, пока он нас заметит.
— Уолкер, — сказал шеф, — это Форсдон, наш новый сыщик.
Уолкер едва взглянул на меня.
— Хронос показывал что-то важное, — сказал он. — Если бы только я снова мог это поймать.
И он повернулся к приборам.
— Это одна из проблем, — пояснил шеф. — Иногда мы видим преступление, но изображение исчезает, и трудно поймать его снова.
Я глядел на двухметровый квадратный экран. Тень женщины двигалась вдоль улицы, держа за руку такую же тень ребенка. Тени аэрокаров носились резкими толчками. Мужские тени гротескно стояли в баре, стаканы выделялись в кадре яркими пятнами. Затем какая-то комната, женская фигура у стола.