— Мы не нуждаемся в помощи. Просить ее пришли вы, а мы предлагаем вам союз против диких кочевников.
— Пусть будет так, — поправился Якуна. — Нам нужен «огонь», и мы готовы за него заплатить. Цену назначаете вы.
— Я готов содействовать успеху вашего посольства, но есть одна трудность…
— Закон Маркиана? — спросил Григорий.
— Да, закон, запрещающий продажу оружия варварам.
— Но в нем не упомянут «огонь».
— Это не меняет сути дела. Император не согласится на это.
Василий на секунду присел на садовую скамейку и тут же вскочил.
— Вы должны взять «огонь» сами. Это единственный выход! С императором я поговорю, но вас принять он не сможет, поскольку посольство ваше неофициальное.
Прощаясь, Якуна передал Василию перстень с портретом княгини Ольги.
— Красивая женщина, — любуясь изображением, сказал тот. — Очень красивая. Вы сказали, что она готова принять христианство?
— Да, только крестить ее должен сам император, — хмуро посмотрев на Василия, произнес Якуна.
«Насилие — это основная форма взаимоотношений между людьми», — подумал Константин и вспомнил то благословенное время, когда все государственный вопросы решал Роман Лекапин.
Император взял золоченый стиль и записал мысль, которая тут же утратила новизну, став похожей на тысячи мыслей, которые он долгие годы выписывал, систематизировал, изучал.
Теперь у него не было уверенности, что эта мысль принадлежит ему.
Господи, почему его не оставят в покое! Он ничего не хочет решать. Ему хочется прочесть древнее каббалистическое сочинение «Захер» («Свет»), но он должен принять Василия и выслушать его рассказ о тайном посольстве русов…
Вскоре пришел Василий. Он был, как всегда, вежлив и предупредителен. Не утруждал Константина поисками решений.
Неназойливо подсказывал их сам, казалось, будто идея принадлежит Константину. Император спокойно выслушал его доклад о тайном посольстве русской княгини, об осаде Коростеня и просьбе дать им «огонь», но, когда Василий напомнил о законе Маркиана и невозможности его обойти, кроме как совершив кражу в государственном арсенале, император вспылил.
— Я не нарушаю законов империи! — сам себя распаляя, закричал он. — Какой я император, если не уважаю законы, установленные моими предками!
«Действительно, какой ты император?» — подумал Василий, а вслух произнес:
— Законы призваны укреплять империю, но принятие русской княгиней христианства также послужит укреплению империи, кроме того, русские будут вынуждены вести войну против печенегов, а это вдвойне выгодно для нас, ибо и те и другие будут слабеть.
— Сказал, не хочу, и все, все!